Честь открытия Уильяма Топаза Макгонаголла русскоязычному читателю принадлежит Евгению Витковскому и сайту «Век перевода» — именно там в 2004 году появились первые переводы «поэтических перлов» — за авторством В. Ногина (его «Пилюли Бичема» стали, можно сказать, «первой ласточкой»), А. Петровой, М. Виноградовой, Дж. Катара и других. Коллективными усилиями была решена непростая задача: с помощью каких именно средств русского языка возможно не умалить, но, по возможности, усилить комический эффект. В частности, не без влияния Козьмы Пруткова, в ход пошли диссорифмы. На сайте «Век перевода» Макгонаголл впервые заговорил на русском языке — и породил множество подражаний.
В XX–XXI веках шотландскому барду суждено было зажить новой, несколько неожиданной, зато чрезвычайно событийной жизнью. В своих книгах о Гарри Поттере Джоан Роулинг обессмертила Макгонаголла в очередной раз, дав его фамилию Минерве Макгонагалл, профессору трансфигурации в Хогвартсе. В переводе цикла об Астериксе и Обеликсе на шотландский язык местный поэт и бард, чья музыка невыносима даже для односельчан, поименован Магонагликсом (Magonaglix) — в честь собрата из Данди. В цикле романов о Тиффани («Маленький свободный народ» и других) Т. Пратчетта фигурируют гоннаглы — барды из числа маленького воинственного народца Мак-Нак-Фиглей, «искусные в игре на музыкальных инструментах, пении, поэзии и слагании историй». Гоннаглы читали свои стихи прямо на поле боя для устрашения противника — с сокрушительным эффектом, сходным с выступлениями незабываемого Топаза в трактирах города Данди. А между тем поэтическое наследие Макгонаголла по сей день находит своего читателя: сборники его стихотворений неоднократно переиздавались и переиздаются. В 1934 году увидела свет новая подборка «Поэтических перлов»; вслед за нею вышли еще два сборника: «Новые поэтические перлы» (1962) и «Последние поэтические перлы» (1968). Притом что Уильям Топаз Макгонаголл считается худшим поэтом всех времен и народов, стихи его продолжают публиковаться спустя столетие после его смерти. Для бездарнейшего из виршеплетов очень даже недурно!
Несколько строк в защиту театра
Перевод Светланы Лихачевой
Добрые люди любого общественного положения,
Прошу всех выслушать мое наставление:
Не верьте священникам — они неправы,
Уверяя, что театр развращает нравы.
О нет; на сцене мы зрим посрамленье порока и
добродетели торжество:
Злодея вешают, а не то застреливают, тем самым
препятствуя карьере его;
Потому театр пользителен во всем и всегда,
И народу никоим образом не причиняет вреда.
Ибо на сцене нам представлен конец грешника и
негодяя,
С виду весьма устрашающий — так я сказал и вновь
повторяю, —
Что послужит должным уроком для мота и повесы
По ходу просмотра назидательной пиесы.
Потому театр надобно всячески поощрять, ведь
Наглядный пример куда лучше, чем любая
проповедь,
Ибо производит эффект во всех отношеньях
немалый
На умы и души любого отдельно взятого театрала.
Ежели кто, например, совершил преступление,
Такой в театре испытывает необычайное волнение,
На просмотре спектакля с элементами
кровопролития:
Так убийцы выдавали себя посредством поспешного
отбытия,
Ибо, обуянные страхом, прочь бежали из зала.
Сам великий Шекспир уверяет, что именно так оно и
бывало.
Таково мое мнение, кое дерзну я облечь в слова:
Преступник трепещет от страха, смертоубийство
завидев едва.
Гамлет посредством пиесы обнаружил убийцу отца,
Каковую для этой цели сам написал от начала и до
конца;
Ибо король, его дядя, досмотреть ту пиесу не смог,
И в спешке покинул зрительный зал, и убежал со всех
ног.
Вот так, посредством спектакля, обнаружилось
великое злодеяние,
И, будучи бесспорно доказано, привлекло всеобщее
внимание.
Засим театральное действо производит больше
эффекта на население,
Нежели любое религиозное наставление.
В трагедии Шекспира «Отелло», напомнить позволю,
Кассио, лишившись офицерского чина через
приверженность к алкоголю,
Восклицает прегорестно, ибо скорбь его велика:
«О! Самим класть в рот свой отраву, превращающую
тебя в дурака!»
Некий юнец в театр отправился на досуге
На трагедию «Джордж Барнуэлл» — и свету не
взвидел в испуге,
Ибо пресловутый Джордж Барнуэлл зарезал дядю
прямо у него на глазах,
Он же, помышлявший о том же самом, внезапно
почувствовал страх;
Читать дальше