Стейс Крамер - Абиссаль

– Он же просто издевается, да? Просто хочет отомстить?

– Я не знаю… Не знаю.

– Джей тебе ничего не говорил?

– Нет. Дождись Стива. А сейчас не нервничай напрасно, поняла меня? Подумай о ребенке.

Вашингтон скулил, лизал мои руки, пока я сидела в жутком таинственном освещении ночника и смотрела в никуда. Он не мог на такое пойти. Не мог. Как мы поцапались, когда мы с Миди напали на Лима и его друзей. Стив изо всех сил старался забыть Темные улицы и меня заставлял. Мы оба постарались отречься от своего гадкого прошлого, вообразить себя приличными людьми, такими как все.

Он не мог так со мной поступить. Но отчего же я верю Доминику? Нервы струнами натянуты, ладони вспотели. Он всегда возвращался к ужину, а теперь задержался. Что он творит? Во что он вляпался, Господи?..

Скрипнула дверь. Стив застал меня в гостиной – грустную, скрюченную.

– А я думал, что ты уже спишь, боялся разбудить.

Я подозрительно молчала, не шевелилась.

– Глория, что случилось?

– Не хочешь мне ничего рассказать?

Стив стал расхаживать по комнате, стянул свитер, швырнул ремень.

– Ну… Я отработал двое суток, зверски устал и очень соскучился по своей малышке. Что я еще должен сказать?

Он приблизился ко мне, обнял сзади, поцеловал в ухо.

– Например, то, что ты продолжаешь работать на «Батчерс».

Хилая надежда рухнула в одночасье, стоило мне увидеть мгновенную реакцию Стива. Тот резко отпрянул, я повернулась к нему, он взглядом задал моментально возникший вопрос.

– «Абиссаль» все это время следила за мной и Миди. Доминик сегодня приехал и все рассказал…

Как я не хотела плакать, как старалась держаться, но все было безрезультатно. Я зарыдала, а Стив, обескураженный, таращился на меня, долго думая, что сказать.

– Малышка, я тебе все объясню…

– Что ты мне объяснишь?! Что ты думал, что таким путем легче заработать бабки?!!

– Да! Да, я так думал! Потому что я не хочу, чтобы мы жили на гроши, я хочу, чтобы у нашего ребенка было все!

– И чтобы у него был папаша-бандит?! И чтобы однажды к нам в дом заявились подонки и перестреляли нас всех?! За что?.. Стив, за что ты так со мной? Ты же клялся мне! Я ведь ради тебя решилась на это! – сказала я, указав на живот.

Затем я побежала в спальню. Достала рюкзак, стала кидать вещи.

– Что ты делаешь?!

– Я ухожу.

– Глория, не делай глупостей…

– Я не могу находиться рядом с тобой. Я люблю тебя. Я все еще, черт возьми, люблю тебя, но ребенок мне дороже.

Я схватила полупустой рюкзак, выбежала на улицу. Там, у автобуса беззаботно курили Миди и Джей.

– Ребят, что происходит?! – спросил Джей.

– Глория, умоляю, не уходи! – Стив вцепился в мою руку, я резко отдернула ее.

– Доминик был прав? – тихо спросила Миди.

Я, обливаясь слезами, кивнула.

– Стив, как ты мог?!

– Чувак… – неодобрительно произнес Джей.

– Да я знаю, что облажался, не читайте мне сейчас нотации. Она уходит, ее нужно остановить!

Миди осторожно взяла меня за руку.

– Глория, я понимаю, ты сейчас не хочешь его видеть, пойдем к нам в трейлер.

– Нет, мне нужно побыть одной.

Вдали я увидела знакомую машину. Это был Лим Оркус. Я побежала к нему.

– Лим!

Он отъезжал от ближайшего дома (слава Всевышнему!), заметил меня, остановился.

– Привет.

– Тот дом, где вы развлекаетесь, сейчас пустует?

– Да, а что такое?

– Отвези меня туда, пожалуйста.

– Без проблем.

– Малышка, прошу тебя, не делай этого!

Подбежал Джей.

– Эй, подруга, ты чего? У тебя ж могут начаться преждевременные роды. Ты куда собралась?

– Оставьте меня в покое. Хотя бы на один день.

Я села в машину, громко хлопнув дверцей. Только мы собрались отъезжать, как услышали громкий лай. Я посмотрела в заднее стекло и увидела взволнованного Вашингтона. Тот подбежал к дверце, стал настойчиво царапать ее. Я еще больше разревелась, открыла дверцу, пес запрыгнул. Лим нажал на газ, и мы стали быстро отдаляться от моего дома.

Мы долго ехали, путь лежал через лес. Я сидела заторможенная, гладила Вашингтона, продолжала плакать. И вот мы остановились. Во тьме я разглядела небольшой домик с разбитым окном, старой крышей. Видимо, бывшее убежище охотника. Мы с псом вышли из машины, подошли к Лиму, тот открыл дверь.

– Дом закрывается только изнутри.

Над дверью гигантскими черными буквами была выведена устрашающая надпись: ОУШЕНХЕЛЛ. Мы зашли внутрь.

– Пойду врублю электричество.

Лим отошел, а я так и осталась стоять у порога. В ушах шумело, голова раскалывалась на части. Постаралась себя успокоить. Глубоко вдохнула. Появился Лим, стал щелкать выключателем. Наконец, появился свет. Я смотрела вниз. У моих ног валялся скомканный коврик для ног, в нескольких метрах зеленые осколки. Взгляд поднялся чуть выше, скользнул по ободранным стенам, пятнам на них, неизвестного происхождения.