Александр Полярный - Сказка о самоубийстве

— Почему? — удивленно спросил я.

— Потому что этот «одинокий человек» был его конкурентом, владеющим маленьким магазином сладостей. А ее отец считал, что он хочет использовать его дочь в своих корыстных целях.

На самом деле, этот «одинокий человек» был по уши влюблен в его дочь. Он простой и добрый парень, который помогал беднякам, заботился о больных животных. Дома у него жили три ворона, у каждого из которых был «волшебный клюв», исполняющий желания, стоило только его хозяину что-либо попросить… Но это всего лишь легенда, а что было на самом деле — никто уже не помнит, наверняка.

Так вот, однажды этот одинокий человек пришел домой и увидел, что у его двери, на веревках, висели головы трех его воронов, с обломанными клювами, а на двери кровью было написано: «Ты следующий». На другой день всю семью Ротхенов нашли мертвыми в собственных кроватях. Кроме Глории — ее больше никто никогда не видел…

— Как ты думаешь, как зовут этого одинокого человека?

— Неужто Борли Минтл?

— Верно… поговаривают, что в его подвале до сих пор живет в плену Глория Ротхен.

— Я не верю, если бы это было правдой, он давно бы гнил в тюрьме! Был ли суд? Обыскивали его дом?

— Сойер, это всего лишь сказка, страшная сказка… Но боюсь, что доля правды в этом есть.

Несколько минут мы ели молча.

Решили никуда не идти и опять заснули…

Кажется, тогда у нас дома закончилось все: сахар, чай, еда, салфетки — так долго мы не выходили из дома. Мы просто обнимались сутки напролет…

Вы смогли бы пропасть на неделю из своей жизни? Просто вырваться, оставив дома включенным свет, приготовленный суп в холодильнике, может быть, даже открытым окно. Пусть там будет холодно. Бывает, что-то делаешь и не думаешь о последствиях, идешь в расстегнутом пальто по улице, даже когда на улице мороз, а потом лежишь неделю дома с температурой.

Кажется, вот именно сейчас у меня была такая температура. Я заболела им и не была уверена, что существует лекарство, способное мне помочь. Я не хочу, чтобы тот вечер в театре заканчивался! Он длится уже, наверное, неделю. А может, дольше? С Сойером так быстро летит время. Глаза зеленого цвета и очень грустная улыбка. Я бы даже сказала, не зеленого, а изумрудного, как у драконов в сказках. А еще мы постоянно составляли «списки» — дурацкие и простые. Он сказал, что этому его научил отец.

— Зои, знаешь, что я в тебе люблю? Твои руки, постоянно холодные… Греть их — одно удовольствие.

Твои слова про то, что у тебя нет забот и дел и что тебя не интересует, включен ли чайник на кухне, и какой сейчас курс у валюты.

Твои глаза.

Твои руки. За то, что они так трепетно перебирают мои волосы, когда я читаю тебе вслух. Твою заботу…

— А что тебе во мне не нравится? — с небольшой иронией в голосе спросила я.

Сойер на минуту задумался и ответил:

— Твои глаза. За то, что они такие грустные, когда мы молчим.

На улице шел дождь, и мы не выползали из-под одеяла почти весь день.

Мы вышли из дома. Свежий, уже слегка морозный, воздух забирался в легкие и оставлял там волшебное чувство предстоящей зимы. Мне было приятно, что я не один. Рядом со мной — прекрасная девушка, в черном пальто, укутанная в красный шарф. Она улыбается, и мне хорошо.

Мы все же решили зайти в лавку сладостей Борли Минтла. Само заведение было похоже на пряничный домик из какой-то сказки. Все такое сладко-сахарное… У прилавка стояла семья. Как обычно, дети в таких местах плохо себя ведут. И ребенок в этой семье не был исключением. Я не люблю слезы — особенно, когда о них оповещает детская истерика, с громким ревом метров на пятнадцать вокруг.

И еще тут был мужчина, странно смотревший на нас. Кажется, его тоже немного раздражали плач и возгласы бегающих кругом детей. И, кажется, он кого-то ждал, стоя в сторонке с большим свертком в руках.

Зои купила два стаканчика мятного капучино, и мы направились пешком к центру города. Что мы сделали за день?

Гуляли.

Пили много кофе.

Видели много людей.

Дышали морозным воздухом.

Дышали духами на ярмарке парфюмерии. Удивительное место! Тут были запахи всего, что только пахнет в этом мире.

Да-да, буквально всего…

А вечером мы купили билеты в кино и проболтали весь фильм. Вернувшись домой, я скинул с себя уличную одежду и решил прилечь на несколько минут.

Вернувшись домой, Сойер завалился на диван в гостиной, а я переоделась в свою уютную домашнюю пижаму. Дома лучше, чем везде: здесь одежда удобнее, чай вкуснее, люди добрее друг к другу, потому что они родные и любимые.