Александр Полярный - Сказка о самоубийстве

— Еще эту нужно отправить, — добавила Ника, передавая карточку, на которой была запечатлена замерзшая река. Митч, смутившись, задумался.

— Да, брось, — начала уговаривать его Ника, ты обязательно поступишь. У тебя великолепные снимки. Как только в этой чертовой фотоакадемии получат твои фотографии, они сразу заметят твой талант. Иначе и быть не может!

Митч обнял ее так, как обнимают лучших друзей. И они увлеченно продолжали выбирать лучшие снимки.

— Ты обещал, — крикнул Сойер.

— Отец, не начинай, — отмахнулся от него Митч, спускаясь по лестнице на первый этаж дома.

— Ты всегда делаешь все мне назло, — продолжал Сойер, следуя за сыном по лестнице.

— Черт возьми, отец, мне двадцать лет, сколько можно оберегать меня? — крикнул Митч с раздражением в голосе.

— Потому что ты уходишь, а я не могу заснуть ночью, думая, где ты и как ты! Почему ты не можешь никак успокоиться? — как будто упрашивая сына, проговорил Сойер.

— Ты самый отвратительный отец в мире, лучше бы я тогда остался в детдоме, — бросил Митч и вышел на улицу, демонстративно хлопнув входной дверью.

Более тридцати лет Сойер ходил в море. До того момента, пока медкомиссия не запретила ему ходить в рейс по состоянию здоровья. Требования стали более жесткими, и Сойера отправили на пенсию. Свободного времени сразу стало много. Давно вот так он не сидел дома один на один со своими мыслями. Сын уехал давно, и огромный дом был снова в его распоряжении. Цели в жизни не было, настроения — тоже. Оставалось только стареть…

Изредка приходят открытки от сына.

По утрам хожу в парк кормить уток хлебом. Захожу в лавку Борли Минтла пить вишневый сок.

Днем сплю.

Вечером пью чай.

Перечитываю давно забытые сказки.

Ночью сплю, иногда.

Утром хожу в парк кормить уток хлебом.

Сойер сел за письменный стол, держа в руках потертый от времени белый конверт. Он уже много лет перечитывал одно и то же письмо: «Привет, пап. Скажу тебе сразу. Я хочу велосипед. И кошку. Кошку буду гладить, а велосипед для того, чтобы я мог далеко ездить.

Ездить далеко, чтобы вернуться, а дома ждет кошка. И папа. И горячее какао. А еще я бы хотел извиниться и поблагодарить тебя одновременно. За тот день с люком, когда я провалился, а ты нашел меня. В буквальном смысле достал из-под земли. У меня еще не было таких родителей, которые меня находили, дважды находили. Когда я вырасту и стану богатым, то обязательно сделаю так, чтобы ты никогда ни в чем не нуждался. Твой любящий сын Митч».

Думаю о Зои. Мысли о ней помогают мне засыпать. Не было и дня за эти сорок лет, чтобы я ее не вспоминал. Уже давно позабыл название ее духов, которые я всюду пшикал и представлял, что она рядом. Не помню ее нежного голоса. Но помню, что я ее любил…

Любимый театр. Первый ряд, 15 место. Самое счастливое место.

Сойер — в очках с толстой оправой. Показывают какую-то современную комедию. Он неслышно выходит из зала, надевает свое тонкое пальто и направляется домой. На улице легкий мороз, идет снег.

Это был последний раз, когда кто-либо видел Сойера…

Я пришел домой, а ноги болят от долгой прогулки. Налил чаю в любимую кружку Зои, из которой чай вкуснее уже столько лет…

Лег на кровать в одежде. Я очень сильно устал. На долю секунды закрыл глаза и не заметил, что чай уже давно остыл на столе… а я снова лежу у порога детдома, мне три месяца, а весь мир такой большой и.