Алексей Федорочев - Мажор

- О! Ничего страшного! - принялся расшаркиваться я, внутренне посмеиваясь над ее манерой речи. "Эскать" даже в нашем безнадежно провинциальном Николаевске уже лет десять как прекратили, но до здешних обитателей новые веяния докатятся хорошо если еще лет через десять, - Их сиятельство такое и не одобрил бы! Чай не кто-нибудь!

- Так надолго к нам?

- Батюшке ее я сейчас телеграфирую, - здесь я почти не соврал, телеграмму придется дать, - Дождусь его посланника, а там видно будет.

- То есть двое-трое суток вам у нас переждать придется, - понятливо кивнула старушка, запуская меня в номер с цветочками на обоях, - Кладите сюда! - она указала на пахнущую лавандой постель, одновременно откидывая на ней одеяло. - Маришка за ней присмотрит! - в номер вплыла девица таких впечатляющих пропорций, при которых меньше всего ассоциировалась с игривым именем Маришка, - А вам, господин хороший, номер на третьем этаже.

- Так-то у нас городок тихий, покойный, - просвещала она, сопровождая, а потом показывая мне комнату, - Мало кто останавливается, разве что начальство с соседней нефтяной базы, у них там совсем условия неподходящие. Но все же, Петр Григорьевич, вечерами будьте осторожны. Недавно, говорят, Солнцевских клевретов у нас видели.

- Пошаливают? - насторожился я, выслушивая "глас народа".

- Да нет. Нет-с, - еще раз угодливо "эскнула" хозяйка, - Может, то и не Солнцевские были, много разной швали на дорогах развелось, прости господи! Тяжелые времена нынче настали. Сам-то князь, говорят, к насилию очень плохо относится, но кто его знает, на кого напороться придется?

- Спасибо за предупреждение, непременно учту! - ответил на ее слова, старательно выпроваживая хозяйку из номера. Только с ее уходом позволил себе расслабиться - игра в дурачка далась нелегко. Да только не приняла бы хозяйка за дворянина паренька с мозолистыми руками и обветренным лицом. Из нас двоих только хрупкая Машка выглядела попавшей в переплет урожденной аристократкой, я же уже давно растерял весь лоск.

Внушительная Маришка взяла на себя все хлопоты по уходу за моей катастрофой, а я два дня неприкаянным призраком слонялся у ее номера, отыгрывая роль взволнованного недотепы. Безделье не задевало - наоборот, время передышки я использовал с пользой, изучая отцовские записи и прокручивая в голове самые разные планы. Вечерами выжимки из надуманного ложились на бумагу и запирались в отцовский ящичек, прихваченный с собой в путешествие. Телеграмма о непредвиденной задержке в нужный адрес ушла, оставалось только ждать ответной реакции.

Да, пришла пора признаться: я отлично научился врать. На вопросы о Санни я одинаково твердил всем, что не имею с ним связи: и Незабудке, и Христ, и даже Машке, которой успел поведать часть своих приключений. Но связь с ним у меня, конечно, была. Осуществлялась она посредством объявлений в газетах из разряда "одинокая дама ищет мужчину для встреч", чем каждый раз приводила меня в неизменно ехидное состояние духа, потому как Санни в роли содержанки... Но на совсем крайний случай имелся адрес для телеграмм. При расставании брат гарантировал, что такое послание найдет его в течение нескольких часов. Мой опус, несмотря на словоблудие и обилие восклицательных знаков - ведь я изображал паническое послание к якобы отцу заболевшей барышни, - информации для настоящего получателя содержал минимум: "Все в порядке, встреча переносится, задерживаюсь по независящим обстоятельствам". В принципе, я ожидал, что Санни кого-нибудь пришлет для контроля, но никак не был готов к тому, что он заявится сам.

- Кто ты, и что с моим братом? - в спину в районе печени неприятно кольнуло острым. Неимоверным образом скосил глаза и увидел жгучего брюнета, отсвечивающего очень знакомым венцом.

- Санни, придурок, не пались! Это я, Кабан! - зашипел на него, - Меня скрывает артефакт!

- Кабан? - растерянно спросил самый разыскиваемый преступник империи, разглядывая мою мало изменившуюся внешность, - А где "мантия"?

- Да сядь ты, епта! Говорю же - артефакт, сейчас и тебе такой отдам!

- Кабан! Твое "епта" не подделать!

Рыжий-не рыжий спрятал нож (зачем он ему, кстати?) и полез обниматься.

- Твою... - еще пуще зашипел я, - Сядь уже! И запомни: по легенде ты посланник отца заболевшей внебрачной дочери графа Италова.

- А это кто? Не припомню такого...

- А его и не существует, я его придумал. Держи, - порывшись по карманам, достал бляшку - сестру моей собственной, - Активируется нажатием на центральный камень, он же накопитель. Долго носить не рекомендуется, не знаю почему.