Алексей Федорочев - Мажор

Приглядывающий за нами из своего угла Рустам недовольно сверкнул глазами на громкий голос мужчины, но этим и ограничился - по местной преступной иерархии Хак стоял намного выше.

- Ладно, пошел я, дела! - Хак насмешливо помахал Мирзоеву ручкой, выходя на улицу.

Дела, дела... Уже май на дворе, а я как потонул в рутине, так и не мог из нее выкарабкаться. У дяди Жоры улучшений больше не наступало, а глядя на его лицо с все явственнее проступавшей маской смерти, опускались руки. Заказы скатились к однообразному конвейеру - никакого простора для творчества. Денежки капали, голодная смерть мне больше не грозила, но почти все уходило на лекарства и еду - болеть нынче недешево, да и продукты сильно подорожали. Пришлось даже поднять цены в лавке - и в официальном торговом зале, и на тот набор, который распространял из-под стойки. Артефакты я делал почти одноразовыми - несколько запертых в сейфе хороших накопителей было жаль тратить на откровенный мусор. Для поддержки постоянного спроса может и не худший вариант, в конце концов, я всегда честно предупреждал, что вещицы хватит на два-три раза, так что распробовав, ко мне возвращались за новыми. Но кроме обломка привезенной из Аравии кости другого материала у меня не было, и этот мосол подходил к концу - как ни отпиливай по крошке, а каждый новый скол уменьшал остаток. В зоопарк, что ли сходить - поспрошать, куда девают останки сдохших зверюг? Промышленники для этих целей держали специальные зверофермы, вся продукция шла прямиком в производство, даже очередь иногда из покупателей образовывалась, туда не вклиниться, но вот так вот по мелочи иногда можно было найти в нетривиальном месте. К тому же мне не партию - пара лыток надолго перекроет потребности моей подпольной мастерской.

Можно было еще бомбу разобрать, чемодан с которой памятником моей глупости пылился под кроватью - чуть продышавшись, я выкупил свой запертый на вокзале багаж. Только не хотелось. Будет запас материала - Рустам начнет приставать с увеличением продаж, уж очень ему понравился стабильный заработок. Как я понял, у дяди Жоры было то пусто, то густо - он ведь не клепал то, что продавал, а покупал по случаю у нескольких умельцев, которые пока затаились. В этом отношении мне легче - постоянный денежный ручеек не иссякал. Зато связываться с ворованным я не рисковал - каналов сбыта дяди Жоры не знал, цен тоже. Вполне возможно по этим делам был Чиж, оправившийся "смотреть на Дюка из-под люка", Мирзоев тоже так считал и предлагал Чижа поискать. Для видимости пришлось согласиться, но я-то знал, что второй охранник давно уже кормит рыб в ближайшей речке - потайную дверцу я все-таки в итоге нашел. Расстраиваться потере приработка не стал - и шушеры в лавке стало поменьше, да и мои поделки с лихвой перекрывали всю упущенную выгоду. Но у Рустама были свои резоны волноваться - благодарность "за пиалы" требовалось выражать в еженедельно заносимом на нужный адрес конверте. И "отдариваться" суммой меньше установленной ставки считалось "не комильфо". Словесные кружева скрывали простую истину: не будешь платить - начнутся неприятности с пожарной инспекцией, с санитарными службами и прочая-прочая. А сильно задолжаешь - могут и пиалы забрать обратно, дав отмашку всему городскому отребью.

Но в вопросе увеличения моей производительности мы с охранником в корне расходились: официально магазинчик мне не принадлежал. Это дядя Жора знал, что дело куплено на отцовские деньги и переводил половину прибыли на секретный счет, а вот его наследник или наследница вряд ли продолжит так поступать. Хуже того: я находился здесь полностью на птичьих правах и с приездом неведомой Маруси Пушкиной вряд ли задержусь дольше, чем сказать "Здрасьте - до свиданья". К сожалению, смерть антиквара уже стояла не за горами, с каждым новым днем это становилось все более заметно. Лавка функционировала, точка не закрывалась, налички на все нужды хватало, так чего еще? Упахиваться ради благополучия чужой тети? С этим не ко мне!

А еще Рустама неожиданно оказалось слишком много в моей жизни. Его бабушка целыми днями крутилась наверху в квартире, как-то очень по-хозяйски поглядывая на обстановку. Сам он приходил рано утром и уходил поздно вечером. Вроде бы для себя старался - работу в городе с его биографией по-прежнему было не найти, но это "для себя" уже перерастало в навязчивый тотальный контроль. Дошло до того, что я по забытой детской привычке стал присматривать себе пути побега. Байки про артефакторов, посаженных на цепь в подвале, родились не на пустом месте. Меня бы цепи не удержали, я все же нормальным магом был, но тут неизвестно, что хуже: тихо сидеть и подчиняться, скрывая свою суть, или с шумом вырываться из переделки. По мне так лучше в нее не попадать совсем.