Леонид Милош - Братья по крови

— Мы к вам от Николая Васильевича, он пообещал, что предупредит вас.　

— Да, он мне говорил.　

Эдик жестом пригласил ходоков за свой столик. Николай Васильевич был крупным бизнесменом, занимался лесом. Правда, дела у него пошли в гору только тогда, когда он сменил «крышу» и стал работать с Эдиком. И вот теперь, когда встал вопрос об открытии в городе филиала одного московского очень мощного банка, Николай Васильевич посоветовал своим друзьям обратиться к Эдику.　

— Эдуард… простите, как вас по отчеству? — спросил один из банкиров.　

— Можно просто Эдик, я еще молод.　

— Хорошо. Дело в том, Эдуард, что мы хотим открыть здесь у вас филиал нашего банка и предлагаем вам войти в состав правления. Вы поймите нас правильно, Эдуард, служба безопасности у нас неплохая, но… сами понимаете, сейчас время беспредельное, по закону не очень-то вернешь с наглого должника кредит, а ваше имя в городе уважают. Десять тысяч долларов ежемесячно вас устроит? Ну и,　разумеется, по отдельной таксе гонорар за… э-э… дополнительные услуги.　

— Это даже много, потому что дополнительных услуг, как мне кажется, будет больше. Деньги сейчас возвращать не любят, это вы правы.　

— Ну вот и договорились. Значит, мы подготовим все необходимые документы и введем вас в состав правления.　

— Какого еще правления?　

— Ну как же, чтобы вы официально могли присутствовать в банке, на правлении. Не беспокойтесь, это всего раз в квартал или того реже.　

— Мне, в банке? — искренне удивился Эдик. — Да если мою рожу там увидят, от вас все клиенты разбегутся.　

Банкиры сдержанно улыбнулись, и тот, кто вел эти переговоры, более доходчиво объяснил:　

— Наоборот, уважаемый Эдуард. Ваше личное присутствие будет говорить о солидности нашего банка, своего рода гарантии надежности. Если мы с вами, значит наши враги — ваши враги. Крупные вкладчики быстрее доверят свои деньги нам, а от заемщиков и так отбоя нет. Главное, им вовремя перед подписанием кредитного договора намекнуть, кто входит в правление банка. А дальше пусть сами думают, отдавать им вовремя кредит или нет, штраф за просрочку ведь тоже солидный.　

— Хорошо, а о чем мне говорить на ваших правлениях, ведь я в этих делах ни черта не смыслю.　

— А ничего говорить и не надо, просто молча посидели, поулыбались и уехали. За вас все скажут другие.　

— Хорошая работенка, где вы только раньше, ребята, годика два назад были?　

Банкиры вежливо улыбались. А с этим бандитом вполне можно иметь дело, молодец Николай Васильевич, знает, кого советует.　

— Значит, Эдуард, мы с вами договорились?　

— Договорились. Только и у меня к вам просьба будет.　

Банкиры напряглись, неужели кредит беспроцентный попросит, да к тому же и не вернет?!　

— Да, Эдуард, слушаем вас?　

— Вы меня с хорошей бабой из вашего банка познакомьте, жениться хочу.　

— О-о, — заулыбались банкиры, — мы вас женим, Эдуард, это не проблема. Считайте, пять невест уже ждут вас, будете проверять их по очереди.　

— Хорошо.

Эдик тоже весело заулыбался. А эти денежные мешки ничего, с ними можно иметь дело. Посмотрим, какие у них бабы работают. Наверное, не такие, как в киосках.　

Последнее время Эдик жил в трех квартирах по очереди. И в каждой его ждали по две и даже по три хозяйки — хорошенькие, молоденькие девушки. Но ему все это уже осточертело, хотелось семьи, любви, постоянства.　

С просьбами, подобными той, с которой обратились эти банкиры, к нему приходили часто. Войдите в дело, в учредители, в члены правления. Его везде и всюду приглашали как свадебного генерала, дружбой с ним гордились, выставляя его напоказ своему окружению как какую-то очень большую заграничную знаменитость. Теперь уже не он искал, кому бы навязать свою «крышу», а искали его. И фирмы теперь приходили большие, солидные, не то что раньше, вроде Петровича. Правда, Петрович всегда был ему по- своему дорог, с него начинался весь этот бизнес.　

Петрович тоже частенько захаживал к Эдику со своими проблемами. Бизнес Петровича мельчал, мельчали и проблемы. Правда, иногда он приводил очень интересных людей.　

Когда банкиры покинули зал, к столику Эдика приблизился Шафаиль. За эти два года он еще больше раздобрел и сделался совсем неуклюжим.　

— Эдик, к тебе человек от Петровича.　

— Зови.　

Незнакомец подошел к столику Эдика, представился:　

— Борис Николаевич.　

— Эдик.　

— Тогда можно просто Боря.　

Незнакомцу было лет тридцать с небольшим. Высокий, полный, в очках с золотой оправой, правильные черты лица, темные вьющиеся волосы, хорошо выбрит. По его гладкому, ухоженному лицу и по ладно сидящему дорогому костюму сразу было видно, что этот парень вырос в тепличных условиях. За такими обычно всегда стоят мощные мамы и папы, перед ними открыты все двери еще со школы. Таких благополучных детишек Эдик не любил, потому что им не пришлось хлебнуть столько дерьма, сколько хлебнул он с детства. А этот толстяк даже и смотрит-то на Эдика без должного почтения, словно на равных два приятеля встретились. Этот Борис Николаевич явно не нравился Эдику. Но раз Петрович его направил, надо выслушать.