Леонид Милош - Братья по крови

— Боря, а может сразу его… это самое.　

Боря отрицательно покачал головой.　

— Нет, мне он сейчас нужен. Его деньги на Ходарькова работают. Нельзя. Две недели до выборов осталось. Ничего, потерпим. Ну, а что здесь с выборами?　

— Все хорошо. Представляешь, Горчаков что надумал? Выдвинул Жиганова.　

— Я знаю.　

— Выдвинул как коммуниста. Программу его я почитал, чуть не упал. Шансов на победу у него никаких.　

— Ты так думаешь?　

— Уверен.　

— От коммунистов, говоришь? задумчиво переспросил Боря. — А что, это неплохая идея.　

— Да брось ты, это же красно-коричневые. Бабушки, старички, дебилы-работяги, ну и прыщавые юнцы в черных рубахах. Кто за ними пойдет? Никаких шансов. И пять процентов не наберут.　

— Посмотрим, — уклончиво ответил Боря. — Мне сообщили, что выборная компания у них на подъеме. Деньги Горчаков немалые в этого Жиганова влил.　

Горячий махнул рукой.　

— Все пустое. Вот увидишь, мы процентов семьдесят наберем, а остальные четверо кандидатов меньше десяти каждый, а Жиганов и на пять процентов не натянет. Так что не беспокойся, все идет по плану.　

— Странно все это, — задумчиво произнес Боря.　

— Что?　

— Горчаков умный мужик, просто так деньги на ветер выкидывать не будет. Что-то он задумал. Вот только, что именно?　

— Не бери в голову, Боря. Дурак он, раз с коммунистами связался.　

Боря ничего не ответил. Горячий мужик толковый, и неплохой организатор, в экономике смыслит, в бизнесе варганит, а вот в политике полный профан. Правда, избирательную кампанию Ходарькова возглавляет совсем другой человек, а Михаил Трофимович только подкидывает деньжата и следит за журналистами. Но что-то на душе неспокойно у Бори. Не может быть, чтобы Горчаков не понимал, что обречен на неудачу, что-то здесь не так. Ладно, прилетит обратно из Сургута, разберется лично. Соберет лучших аналитиков, пусть посмотрят, пощупают ситуацию. И пусть скажут свое мнение. Боря им хорошо заплатит.　

В Сургут они летели с тремя пересадками. Аэрофлотом, потом местным самолетом и затем вертолетом. Места глухие, дороги неважные, на машине просто так не доберешься. А у Бори в распоряжении было только три дня. Потом ему надо обратно в Майями — дела ждут. Да и Крест должен с Михаилом Ивановичем разобраться, пощекотать нервишки, чтоб не забывался. А там после выборов и в расход Михаила Ивановича списать можно.　

Каждый день у Бори было запланировано по два-три выступления. Руководство собирало всех своих рабочих на какой-нибудь самой круглой площадке, быстро сооружало трибуну с микрофоном и ждало кандидата в депутаты Госдумы. Предварительно, конечно, проводили работу, разъясняли, что Берзин Борис Николаевич видный московский бизнесмен-нефтяник, и только благодаря ему «Сургутнефтепромбизнес» растет и богатеет. И зарплату все вовремя получают, и неплохую зарплату, не то что у соседей, по полгода не платят. А выберут Бориса Николаевича в Госдуму — еще лучше заживут. Уж он-то своих избирателей не забудет.　

Боря поднимался на поскрипывавшую обледенелыми досками трибуну, привычно брал микрофон и начинал свое двухчасовое выступление. Говорить он умел, даже свою предвыборную речь написал сам. И народ его слушал. Было в его внешности, голосе, манере держаться что-то такое крепкое, основательное, надежное. Кажется, придет вот такой в Госдуму, а затем в правительство, и действительно жизнь переменится, заструится веселый ручеек долгожданного счастья.　

Из толпы люди выкрикивали вопросы. И Боря смело отвечал на них, не боялся.　

— На какой машине я езжу? — переспросил Боря. — Ну что ж, отвечу, чего скрывать? Своей личной нет, пока не накопил, ну, а как член правления «Сургутнефтепромбизнеса» имею служебную «Волгу», «двадцать четверку», старенькая, правда, но не жалуюсь.　

— А какие у вас доходы?　

— Пожалуйста. Сдал декларацию за прошлый год, ну, в среднем, если перевести на доллары, то шестьсот в месяц. В общем, хватает, не жалуюсь. Дачи своей нет, еще не построил. Но как в Госдуму попаду, как коррупционером стану, то уж обязательно построю, я вам обещаю.　

Народ смеялся. Боря шутил. И держался он по-свойски, по-простецки, хоть и видок у него был гладенький, интеллигентно обтекаемый.　

— Ну, еще вопросы, мужики? Не стесняйтесь, ребята, спрашивайте, я ведь тоже из рабочих вышел, так что не обижусь, пойму.　

Но народ его не обижал. Самые каверзные вопросы, с их точки зрения — зарплата, машина, дача. А он-то как раз на них отвечал с удовольствием, балагурил. На эту тему у него была приготовлена пара острых шуточек. И люди смеялись, а Боря широко улыбался. Главное, каждое свое выступление он начинал с того, что упоминал о только что выбитом накануне льготном кредите для их предприятия и дотациях на садики, школы, больницы, об увеличении пособий на детей. Он думает о людях. Он такой.