Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

— Что-то происходит, — сказал Боллинг. — Я разговаривал с Маркусом. Происходит что-то, чего мы не знаем. Случайно ли, что его ударили по голове? Может быть, его хотели не просто ударить, а убить?

— Почему убить? — спросила Изабель.

— Послушайте! — Боллинг возвысил голос. — Все что мы делаем и, особенно, все, что мы делаем сейчас, не нравится очень многим. Просто не может нравиться. И наши фильмы могут помешать очень многим. Вы никогда об этом не задумывались?

— Пожалуй, вы правы, Питер, — ответила Изабель. — Йошка отправил нас на tour de cochon.

— Куда отправил? — переспросила Кати.

— В смертельный вояж, — перевела Изабель. Ее смущал взгляд Боллинга. Лучше сделать вид, что я этого не замечаю, думала она. — Это французское выражение времен Первой мировой войны. Тогда на минные поля посылали свиней. Свиньи искали грибы-трюфели и задевали мины, которые разносили животных на клочки. А после этого по полям могли проходить французские солдаты. Вот и нас отправили в такую смертельную вылазку.

— Мы находим немало трюфелей, — сказала Кати. — И крупных трюфелей, правда? Если мы выживем, нам будет чем гордиться.

Она посмотрела на Боллинга. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Я смотрел американский фильм «Сальвадор», — сказал он. — История репортеров, которые раскапывают правду о самых грязных политических интригах. Отличная актерская игра, мастерские диалоги. В одном эпизоде репортер говорит: «Правда! Чтобы найти правду, надо очень серьезно взяться за дело. Но если очень серьезно берешься за дело, можешь погибнуть!»

Он закашлялся.

— Мы здесь для того, чтобы найти правду. Мы хотим снять ее на пленку и показать миллионам. И многим политикам, промышленникам и экономистам будет стыдно. Очень стыдно!

Ему все время не хватало воздуха, он часто дышал и наконец сел прямо на красную землю и достал из кармана брюк флакон с лекарством. Пока он впрыскивал кортикоид, Гиллес и Изабель молча стояли рядом. Наконец на побледневшее лицо Боллинга стали возвращаться краски.

— Уже прошло, — смущенно сказал он. — Все в порядке. Да, многим богатым, великим и властным будет очень стыдно смотреть наши фильмы. Это отлично! Именно это нам и нужно. Мы работали ради этого долгие годы — но никогда не действовали так масштабно, решительно и открыто. Мы взяли быка за рога. Но никто из нас не хочет погибать. А Маркусу Марвину сейчас угрожает опасность.

— Почему именно Марвину? — спросил Гонсалес.

О чем на самом деле думает этот человек? Какую роль он играет в этом спектакле? И какую роль играет Марвин? Кто и для чего затеял все это?

— Маркус руководит нами, — ответил Боллинг. — Больше всех знает, больше всех может. Он самый известный из нас. Поэтому его и начали преследовать в первую очередь, уверяю вас.

Не ты ли доносишь на него, подумал Гонсалес.

— Ему надо обеспечить самую лучшую охрану, — сказал Боллинг, снял очки и поднялся. — Нам всем нужна охрана, но Маркусу особенно. И я очень благодарен вам, господин Гонсалес, за то, что вы в госпитале потребовали для Марвина круглосуточную охрану.

— Да, что есть, то есть, — ответил Гонсалес.

— Несколько дней защиты Марвину обеспечены, — продолжал Боллинг. — Надеюсь, охранников никто не подкупит. Надо учитывать все моменты. Поэтому из госпиталя я позвонил господину Йошке Циннеру.

«Или это неслыханная наглость, или я напрасно подозреваю этого человека».

— Вы звонили Йошке Циннеру? — Кати постаралась, чтобы ее вопрос прозвучал удивленно.

— Да.

— Но зачем?

— Затем, что Маркуса необходимо защищать. Эти сиделки — вынужденное решение. А нам нужны профессионалы.

— И для этого вы звонили Циннеру? — переспросила Кати.

— Да, — ответил Боллинг. — У него в Боготе живет двоюродный брат. Он уже давно работает с Йошкой. Разве вы этого не знали?

— Не знала. И чем нам поможет двоюродный брат?

— Богота — столица Колумбии, — пояснил Боллинг. — Здесь, на Западе Колумбия граничит с Бразилией. Двоюродный брат позаботится о том, чтобы к нам как можно быстрее прибыли несколько охранников-профессионалов.

Несмотря на дождь, процессия инвалидов на протезах, с костылями, клюками, палками, на тележках, с черными повязками на глазах продвигалась мимо бенедиктинского монастыря на горе Монтсеррат к востоку от Боготы.

Эти процессии повторялись ежедневно. Они проходили по построенной еще во времена колонизации улице Калле дель Канделеро вверх к храму со скульптурой Спасителя, упавшего под тяжестью креста. Здесь калеки вымаливают исцеление, с молитвой прикладываясь к статуе. Они прибывают сюда и утром, и вечером. А во второй половине дня в Боготе обычно идет дождь.