Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

— Сюзанна, — сказал Марвин, — ах, Сюзанна, я так счастлив! Необыкновенно счастлив. Все это просто невероятно. С тех пор, как ты уехала, я ничего не слышал о тебе. Как ты попала сюда?

— Я работаю в Бразилии, — ответила она и осторожно погладила его по разбитой щеке. — Меня взяли ребята из «Гринпис». Мы уже несколько месяцев работаем на северо-востоке. Папа, прости меня, пожалуйста! Я поступила тогда подло, я была не права!

— Ты была права, — ответил он. — Правдой было все, о чем ты говорила. С тех пор я многое повидал. — За окном усилился вой сирены, и Марвину пришлось заговорить громче. — Дела плохи. Просто отвратительны. Уже несколько месяцев я работаю с физическим обществом Любека. Слышала про такое?

— Конечно, — ответила она и вытерла его влажный лоб. — Но я совсем ничего не знала о тебе, папа! Неужели ты думаешь, что я не позвонила бы, если бы была в курсе твоих дел? Я узнала обо всем только три дня назад. И о том, что ты приедешь в Альтамиру. Боже, как я волновалась! Я работаю на Белеме, в нашем опорном пункте. Там у нас печатные машинки, библиотека, компьютер. Есть даже типография. Мы распространяем информационные материалы… Но здесь многие не умеют читать. Нужно постоянно искать кого-то, кто будет читать им вслух. Над этими информационными брошюрами вместе со мной работает один мужчина… Ты обязательно должен с ним познакомиться! Его зовут Чико Мендес. Он живет и работает в маленьком местечке Кспаури, в самой глубинке Амазонии.

— Да, — ответил Марвин, — я слышал о нем.

— Он прибыл на этот конгресс индейцев в последний день. Ты должен взять у него интервью, папа! Я говорила с ним по телефону. Сейчас он еще в Сан-Паулу, выступает каждый вечер перед огромной аудиторией. Боже мой, как я рада! — Сюзанна в порыве счастья крепко обняла Марвина. Он застонал от боли. Она испугалась:

— Господи, какая же я дура! Извини.

— Обними меня еще раз, Сюзанна.

— Но тебе же больно!

— Мне совсем не больно, — упрямо ответил Марвин. — Я был так несчастлив… и так одинок… и вот… Обними меня, Сюзанна!

Она обняла его и поцеловала — на сей раз очень нежно и осторожно.

— Черт подери, как же я счастлив! Я никогда в жизни не был так счастлив, детка!

— Я тоже, папа, — она погладила его руку. — Мы будем работать вместе, да?

— Да, Сюзанна.

— Ты возьмешь меня в свою съемочную группу, когда выздоровеешь? Я могу многое рассказать и показать вам.

— Разумеется, ты будешь работать в нашей съемочной группе. Теперь мы будем вместе. На…

Он осекся.

— На..?

— Ты знаешь, что я хочу сказать. Но не скажу. Из суеверия. Чтобы не сглазить.

— Не сглазишь.

— Не надо. Не говори так. В жизни всякое случается… особенно при такой работе.

— Ничего не случится, — твердо ответила Сюзанна. — Тем более, теперь, когда мы вместе, папа.

Она снова погладила его руку и прижалась к ней щекой.

Под окнами пронесся грузовик. В кузове, плотно прижавшись друг к другу, стояли люди, одетые в лохмотья. Люди что-то кричали и пели.

— Этому Чико Мендесу сорок четыре года, — сказала Сюзанна. — Он президент местного профсоюза сельских работников. ООН присудила ему экологическую премию «Глобал 500», — в ее голосе слышались энтузиазм и восхищение. — Он борется против вырубки влажных лесов. Именно благодаря ему Всемирный банк отложил кредитование строительства магистрали от Порто-Вельо до Риу-Бранку — больше двухсот миллионов долларов. И знаешь, Всемирный банк тянет со строительством здесь этого дурацкого водохранилища. — Он кивнул. — Но промедление ничего не дает! И даже если Всемирный банк откажется, существует еще масса других банков, например, японских или немецких… Знаешь, Чико разговаривал с торговцами каучуком, с рыбаками — и добился того, что они выразили протест против строительства магистрали. Потому что при наличии такой трассы с вырубкой лесов можно справиться куда быстрее…

Он улыбался в темноте. От боли голова словно раскалывалась на мелкие кусочки, а он улыбался и думал: Сюзанна снова с тобой, ты, счастливый пес!

— В минувшем сентябре Чико удалось одержать частичную победу, — продолжала Сюзанна. — Губернатор штата Акре объявил под Кспаури область затопления Кахоэрия сборной резервацией. Ты знаешь, что это такое?

— Не знаю.

— Это значит, — пояснила Сюзанна, — что в этой резервации будет запрещена вырубка лесов и разведение скота. Будут построены водоподъемные плотины, можно вести разведку железорудных месторождений, а в сельском хозяйстве — выращивать бразильские орехи и изготавливать каучук. Это ли не здорово, папа? И этого добился Чико. И он еще многого добьется, если сможет выступить перед телекамерой, и этот фильм увидят люди. Если… ах, папа!