Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

А вслух сказал:

— Грешник, совершающий преступления против окружающей среды, — так вас называли средства массовой информации? Экологические катастрофы происходят снова и снова. Отравленная земля, отравленная вода, отравленный воздух… Люди не уверены в завтрашнем дне. Среди них наверняка есть психопаты. Так что такое требование вполне законно, господин Хансен.

— Одна из примет нашего времени, — ответил Хансен смущенно.

— Что за примета?

— Смотрите, господин прокурор, о чем сейчас чаще всего слышат люди? О парниковом эффекте, озоновой дыре, климатической катастрофе. Они слушают это двадцать четыре часа в сутки. Кроме того, на всех континентах происходят страшные стихийные бедствия: засухи, наводнения, штормы, неурожаи, голод, — лицо Хансена покраснело, он зашипел громче. — В Судане и Бангладеш насчитывается уже двадцать пять миллионов пострадавших от экологических катастроф, — я читал об этом сегодня утром, — он указал взглядом на столик, где лежали газеты и журналы. — Изменения климата принимают катастрофические масштабы. Это я тоже прочитал.

— Вы подчеркиваете последние слова. А разве это не так? Разве не это — примета времени? Я правильно вас понял? Не похоже ли все это на пир во время чумы?

Ритт наклонился к кровати. «Что это за человек? — промелькнула у него мысль. — И о чем он на самом деле думает?»

— Вы понимаете меня лишь отчасти, — спокойно ответил Хансен. — Попробуйте ответить на такие вопросы. Вы уверены, что климат может «ослабеть», «лишиться сил», как это любят сейчас называть? И не происходят ли засухи и наводнения в Судане и Бангладеш периодически? И не списываются ли на природу печальные результаты человеческой политики среди достойных жалости двадцати пяти миллионов пострадавших? Все-таки, простите, точные прогнозы об экологических катастрофах, которые должны произойти в определенных регионах через сорок-пятьдесят лет, сильно преувеличены. Жизнь показывает, что даже метеорологи могут сделать прогноз не больше, чем на десять дней вперед.

— Значит, вы не верите в подобную опасность…

— Пожалуйста, дайте мне закончить, господин прокурор! Все гораздо сложнее, чем об этом пишут в средствах массовой информации. Намного сложнее. Я довольно давно являюсь профессионалом в этой области и имею право на собственное мнение. Конечно, существует опасность, о которой сейчас большими буквами пишут на каждой стенке. Так называемая «общепринятая наука» попросту необъективна и недооценивает неугодные проблемы. Это же ясно. Хотя…

— Хотя?

— Хотя вот уже несколько лет исследователи — и несметное количество их последователей, которые никогда ничего не исследовали и не исследуют, — думают, что пора положить конец самоизоляции от действительности, чтобы спасти природу и человека. Одни расхваливают новейшие изобретения для решения самых сложных проблем: солнечную энергию, средства от рака и СПИДа, вакцину для умирающих тюленей, удобрения для больных лесов. Другие кричат о гибели мира от отравления морей и рек, заражения воздуха и почвы, озоновой дыры и климатических коллапсов.

Открылась дверь, и в палату вошел седовласый доктор Хайденрайх.

— Мне очень жаль, господин прокурор, но пятнадцать минут давно истекли, — сказал он. — Господину Хансену необходим покой. Я в ответе за его здоровье. Пожалуйста, уходите.

— Нет! — почти вскричал Хансен.

Все удивлено посмотрели на него.

— Но… — начал врач.

— Господин доктор, пожалуйста, позвольте мне до конца объяснить господину прокурору, о чем я думаю. Это важно… Это чрезвычайно важно и для него, и для меня. Я чувствую себя замечательно. Еще пятнадцать минут, пожалуйста, господин доктор! Под мою ответственность.

Врач пожал плечами.

— Это ваше здоровье, — сказал он. — Но через пятнадцать минут вам придется безоговорочно закончить беседу.

И раздраженно вышел.

— Дерьмо — извините — то, что они делают со мной, — Хансен покачал головой. Он был очень взволнован. — Я все-таки должен объяснить вам, господин прокурор. Я поражен! Я представал перед судом. Против меня выдвигали обвинения доктор Рот, доктор Марвин и господин Боллинг. Каждый раз суд оправдывал меня. Я невиновен. Но в глазах средств массовой информации я теперь преступник. Жвачка в духе времени. Ничто не проходит бесследно, не так ли? Но вернемся к приметам времени. Есть не только «альтернативные» ученые, которые служат этим приметам в позе спасателя или зловещего прорицателя. Директора университета и институтов в Макс-Планк тоже на гребне этой волны. Отчасти по убеждениям, отчасти потому, что это вызывает симпатию. Но в основном…