Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

Все смотрели на него в молчании. Толстяк был очень колоритен: в отлично сшитом белом шелковом костюме, в голубой рубашке с ослепительно белым воротничком. На галстуке красовалась дорогая бриллиантовая булавка, а на манжетах сияли запонки — тоже с бриллиантами. Он может переплюнуть по щегольству американского писателя Тома Вольфа, подумал Гиллес. А ведь раньше Йошка носил лишь самые дешевые подделки. «Мужчина должен быть немного красивее обезьяны — и тогда он уже красавец», — он постоянно цитировал эту фразу из книги Фридриха Торгберса «Тетушка Йолеш». И Торгберса, как и меня, он тоже пытался надуть.

— Это господин Йошка Циннер, кинопродюсер, — сказал Гиллес. — Йошка, позвольте вас познакомить…

— Я сам познакомлюсь. Вам на это понадобится слишком много времени. Но я тоже хорош. Моя главная беда — вечные и бесконечные перепалки. Но к делу. Фрау доктор Гольдштайн.

— Да, — она не позволила ему поцеловать ей руку. — Но откуда…

— Все-таки я знаю. Известная женщина. А вы — фрау доктор Рот. Большая честь для меня, — он поцеловал руку Валери. — И господин Боллинг. Как ваша астма, господин Боллинг? Это ужасно. А теперь и я среди вас, — он плюхнулся на белую кожаную софу, свесив коротенькие ножки, улыбнулся, показав мелкие мышиные зубки, и начал протирать розовые очки. — Можете предложить мне стакан содовой, фрау доктор. Алкоголя не употребляю. Это страшно пагубная штука. Целую руку, фрау доктор, спасибо! — он поспешно взял у Мириам наполненный до краев стакан. — Ну, к делу. Время — деньги. Завтра должен быть в Голливуде. Сегодня хочу разобраться с вашими делами. Обратите внимание — блиц-идея.

— Какая идея? — раздраженно переспросила Мириам.

— Блиц-идея. Моя специфика. Поэтому я и стал великим. Лучшие идеи озаряют меня, как вспышки. Кинопродюсер, говорит он. Так-так-так! Величайший продюсер Европы! Кино- и теле-! В последнее время больше занят работой на телевидении. Международное совместное производство. Большое количество призов. Номер один на всех каналах. Так или нет, Филипп?

— Так, — ответил Гиллес. — Не смущайтесь и не обращайте внимания на его манеры и внешний вид. Он и в самом деле великолепный продюсер. Мошенничает и обманывает, где может, но делает замечательные фильмы.

— Достаточно, Филипп! У господ уже сложилось впечатление. Они будут восхищены. Лучшая блиц-идея из всех, которые когда-либо приходили в голову Йошке.

Маркус Марвин засмеялся, но почувствовал боль и прервал смех.

— Вы смеетесь, господин доктор Марвин? Можете смеяться. Это шанс всей вашей жизни, — Йошка заговорил еще быстрее. — Вас везде преследуют с тех пор, как вы перестали снимать фильмы. Вас уволили из органов надзора. Вы работаете в Любеке. И ваша работа, господин Боллинг, и ваша, доктор Рот. Как раз то, что следует рассказать людям сегодня. Сейчас. Нет ничего более важного. Но с драйвом! Организованно и массово! В международном масштабе! Должен быть бунт! Люди должны кричать. Люди должны неистовствовать. И они будут это делать! Йошка Циннер уже все подготовил. Можете начинать хоть сейчас. У Йошки с собой все договора, вот здесь, — он высоко поднял чемоданчик-«дипломат». — Все внутри. Осталось только подписать.

— Господин Циннер, — начала Мириам Гольдштайн.

— Не перебивайте, пожалуйста, уважаемая! О, пардон! Я объясню вам. Все уже оговорено с франкфуртским телевидением. Самое высокое начальство дало зеленый свет. Все в восхищении, — он затараторил еще быстрее. — Но, конечно, при условии, что продюсером буду я. Последним фильмом я принес вам большую прибыль. Да, и только сейчас! В общем, короче: time is money, [4] Время — деньги (англ.). я спешу в Голливуд. У нас будет отличная команда. Мои люди! Операторы и техники самого высокого класса. Вы скажете, куда вы хотите, — и полетите. Никакой цензуры. Отсылается все, что вы снимаете. Франкфуртское телевидение хочет сенсацию. Вы сможете принести все! Любой скандал. Самый грандиозный. Можете нападать на всех. На Коля. На правительство. На все правительства! Совершенно свободно. Невзирая на лица. Вы сами контролируете свой материал. Никто на вас не давит. И денег хватит, поверьте Йошке Циннеру.

Он обвел всех торжествующим взглядом.

— Ну?

— Так и не поняла, о чем вы говорите, — сказала Валери Рот.

— Я же выразился ясно и понятно. Смотрите, что вы можете сделать! Уважаю и чту вас за это. Вы — последние, кто может спасти этот мир. Но — вместе с телевидением. Вскрывайте любое свинство без ложного стыда и застенчивости. Сурово. Остро. Собственная программа на телевидении Франкфурта. Все уже спланировано. Абсолютный хит! Да что там — революция!