Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

— Лерой смог бы расположить бокалы на решетке так, чтобы ничего не случилось, верно? — тихо сказала Моник возле посудомоечной машины и рассмеялась.

— Да ну, хватит тебе! — отмахнулась Изабель.

Пьер Лерой поднялся с места и стал взад-вперед ходить по кухне.

— Пока не было Герарда с его проектом для правительства по максимально эффективному сбережению энергетических ресурсов, атомщики, накачанные государством, протащили свой план. Как грибы после дождя стали возникать все новые электростанции, вместе с ними — необходимость сбыта электроэнергии. То есть электроэнергия должна потребляться все в больших объемах. Все в больших и в больших. А в результате уже десять лет — Герард немедленно вылетел во второй раз — во Франции все строящиеся здания рассчитаны на электроотопление, то есть на максимально неэкологичный и неэкономичный способ. Даже отдаленные жилые районы взяты под атомную капельницу. В противовес этому Герард и его люди добиваются строительства децентрализованных электростанций, работающих на сжигании древесины. Они же были закрыты. А пока люди вынуждены расточать электроэнергию, а вместе с тем загрязнять и губить окружающую среду и платить, платить, платить… — Лерой вошел в раж. Он стоял посреди кухни и почти кричал. — Но это только казалось — пока не пришли Герард и другие. Они уже заложили фундамент в департаментах французских провинций, создали региональные бюро с местноориентированными советниками по вопросам энергетики, которые продолжают работать на старых линиях энергоснабжения.

— И один из таких советников — вы, — заметил Лодер.

— Да, — сказал Пьер Лерой. — Один из них — я. Посмотрим, кто выиграет в финале.

— Конечно, он, — тихо сказала Моник.

Смеясь, она включила посудомоечную машину.

— Хотелось бы знать, умеет ли твой победитель чувствовать, — парировала Изабель.

— Расскажите, пожалуйста, как вы работаете, — попросил Марвин, — чтобы мы поняли, как нам вставить это в фильм.

— Да, — сказала Валери Рот, — как выглядят те семена, о которых вы говорили — семена, оставленные Герардом Виртраном и его друзьями?

Пьер Лерой неожиданно улыбнулся, смущенно и по-юношески.

— Я говорил очень самонадеянно и смело, да? — спросил он. — Простите меня. Это déformation professionelle, профессиональная болезнь… Если на протяжении долгого времени в чем-то убеждают людей, когда идут дальше вперед, хотят чего-то достичь… тогда легко перенимают этот тон… Я уверен, что следую правильным путем… Конечно, наряду с этим у нас есть и другие проекты. Разумеется, многое работает не так, как нам хотелось бы. Мы, конечно, экспериментируем, изучаем методы, проводим испытания. Если не удается одно, то признаем это и испытываем другое… Но мы всегда заранее знаем, что не имеем права на слишком большое число неудач, — он откашлялся. — Цель нашей работы одна: как можно быстрее покончить с чрезмерным потреблением электроэнергии! Мы обязаны — и мы можем это — значительно снизить производство электроэнергии. Только в этом случае альтернативные энергии, и прежде всего солнечная, имеют шанс! Только тогда мы перестанем разрушать и без того уже почти необратимо разрушенный мир. Первое задание нашего регионального бюро, — подытожил крупный сильный Пьер Лерой и провел рукой по кудрявым черным волосам, — разработать с коммунальными политиками политико-энергетический план действий.

— В данном случае нищета имеет свою положительную сторону, — включилась Моник. — Поскольку бюджетных средств не хватает, — их никогда не бывает столько, сколько требуется, — то наши люди вынуждены все время изыскивать новые, то есть лучшие и дешевые энергетические решения.

— К этому нужно добавить еще кое-что, — ответил Лерой. — Мы живем, — и в данном случае слава Господу Богу, — при капиталистической системе. Если мы в очередной раз доказываем, что меньшими затратами и дешевле добиваемся лучшего, чем большими затратами и дорого, тогда капиталисты не плачут! Тогда такой вот старый волк от экономики призадумается: до сих пор он сжигал нефть, газ и уголь или работал с атомной энергией, да еще и отравлял все вокруг — и тридцать процентов безумно дорогой первичной энергии преобразовывалось в энергию электрическую. И этот старый волк должен понять: здесь-то и кроется большой шанс! Будущее только-только началось, господа! Не пролетарии всех стран — нет, это в прошлом. Скоро это будет звучать так: капиталисты всех стран, взгляните, сколько можно дешево и со здравым смыслом продать и загрести денег — и объединяйтесь! Так это будет звучать. А нам придется очень пристально следить, чтобы не появлялись никакие новые монополисты.