Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Это и есть полная самостоятельность колхозов и совхозов в решении хозяйственных вопросов на основе централизованного плана. Такую свободу мы горячо одобряем, так как она снимает петлю с нашей шеи. Перед нами открываются новые возможности для дальнейшего использования огромных преимуществ колхозно-совхозного строя, повышения эффективности общественного производства.

Самостоятельность хозяйств в планировании, на мой взгляд, следует дополнить расширением прав при определении форм оплаты по труду и дополнительного стимулирования за сверхплановую продукцию. Во-первых, оплата должна быть в прямой зависимости от количества и качества продукции. И во-вторых, надо снять ограничения в дополнительной оплате за сверхплановую продукцию…

Несколько слов о реорганизации МТС. Я думаю, что в свое время предложения об их ликвидации отклонили правильно: все мы помним, насколько мелки и слабы были колхозы, как мало имело сельское хозяйство техники. Продажа ее сельхозартелям обернулась бы большим распылением средств. Сейчас, конечно, иные условия. В одном нашем колхозе машинный парк теперь намного больше эмтээсовского… Да, отношения, которые сложились между машинно-тракторными станциями и колхозами, становились нетерпимыми. У земли оказалось два хозяина, причем каждый из них преследовал свои интересы.

С ликвидацией МТС вроде бы остался наконец один хозяин. Если не считать одной «мелочи»: у техники по-прежнему два хозяина: с одной стороны, колхоз, а с другой – Сельхозтехника. От техники, как понимаете, все больше и больше зависит и урожайность полей, и продуктивность скота, и прибыль колхозов, то есть все – и земля, и люди, и производство, и быт… Один наш механизатор так сказал: «Трактор для меня что конь для моего деда – и кормилец и поилец». Только разница, думаю, заключается в том, что в коне – одна лошадиная сила, а в тракторе – десятки. Если же взять ЛТК-601, то их, этих сил, тут целых двести. И если он простаивает, то этот простой равен простою десятков, а то и сотен лошадей и людей. У нас два таких трактора. Как они используются?

Нефедов на секунду остановился, отыскал нужный листок:

– Я прихватил с собой некоторые подсчеты… Плохо мы владеем машинами, плохо. Дело в том, что, создавая эту махину, конструкторы не позаботились о шлейфе прицепных орудий. Приходится прицеплять к мощным машинам орудия и тележки, которые и наполовину не загружают их мощность. Это все равно что быка запрячь в детскую коляску… А бывает и хуже. Я имею в виду нехватку запасных частей.

У одного трактора в двигателе вышли из строя кольца – цена им шесть рублей. Проще простого: доставь комплект в колхоз, вмиг замени кольца и продолжай работать. Так нет. Кольца – в специализированной мастерской, за триста километров. Отправили туда двигатель, а там делают только капитальный ремонт, и на очереди таких моторов – конца не видать. Через три месяца отремонтировали!

Посчитали наши экономисты, во что обошлась эта операция хозяйству. За капитальный ремонт, в котором и нужды-то не было, – полторы тысячи, да продукции из-за простоя трактора недополучили (тракторо-день стоит девяносто рублей) на шесть тысяч семьсот рублей. Всего – восемь тысяч двести. Вот и судите: мы боремся за экономию каждой копейки, за снижение себестоимости продукции, а тут вместо червонца расход превысил восемь тысяч… Но зато Сельхозтехника получила сотни рублей прибыли.

– Почему же такое происходит? – прозвучал в зале хорошо поставленный бас.

– Почему? – Нефедов нахмурился. – А все потому, что Сельхозтехника оторвана от земли. Деятельность этой организации оценивают по другим критериям, чем земледельцев. Планы у них иные, свои. Все это ставит Сельхозтехнику не в положение партнера колхозов и совхозов, а в положение стороннего наблюдателя-подрядчика. Нередко случается, что урожай в районе снижается, а прибыль у Сельхозтехники возрастает. Все потому, что она действует по другим показателям – показателям, которые отвечают ведомственным интересам. Два у нее показателя: первый – товарооборот, второй – объем ремонта в рублях. От выполнения и начисляется прибыль, премия, зарплата…

Кстати, о ремонте. Тут налицо явный парадокс. Колхоз заинтересован, чтобы машины работали как можно дольше и надежнее, Сельхозтехнике это невыгодно: она может «завалить» план по ремонту. Чем чаще машины выходят из строя и попадают в ремонт, тем лучше. Искусственному увеличению ремонтов содействует то, что запчасти теперь почти полностью находятся в ее руках. Разве это разумно? – Голос Нефедова даже задрожал от обиды. – Ремонт ведут два звена – хозяйства и Сельхозтехника, а запчасти отданы одному из них. Чьи интересы Сельхозтехника блюсти будет? Неужели интересы колхозно-совхозной ремонтной базы? Как бы не так: своя рубашка ближе к телу. Вот и получается сплошь и рядом – нужна нам пустяковая деталь, они говорят: гони трактор или комбайн в районную мастерскую, мы все исправим. И приходится гнать. Словом, поток машин направляем… к запчастям! Во что это обходится, нетрудно догадаться.