Елена Доброва - Симона и Грета

– О чем ты сейчас подумал? – Симона как дремлющая кошка, зорко контролировала момент.

Никита не умел рисовать с натуры, и тем более, писать портреты.

«Ну, хочешь – давай попробуем», – предложила Симона.

Симона удобно устроилась на стуле и готова была позировать, не шевелясь, сколько потребуется. Никита уселся прямо перед ней и долго всматривался в ее лицо, стараясь сообразить, что именно нужно запомнить, чтобы поймать сходство. Конечно, глаза. Редкий цвет. Чистая темная зелень. Так. Овал лица. Может, слегка повернуть? Но не в профиль, а чуть сбоку. Хороший ракурс. Выигрышный. И я это умею.

Симона в это же самое время всматривалась в его лицо. Хорошие черты…нос, губы…Брови хорошие. Она наблюдала, как он раздумывает. Он умный. Он умеет думать. Когда он серьезный, то кажется взрослее. А когда улыбается – мальчишка. Она посмотрела на гладковыбритые щеки. Нет, он не мальчишка. Он мужчина.

Их глаза вдруг встретились, и оба вздрогнули от неожиданности.

– Симона Вольдемаровна, простите, я задумался. Я думал, что у вас очень интересное лицо и совершенно необычные глаза. Редко бывает такой зеленый цвет глаз. Вы очень красивая и нестандартная.

– Никита, я даже не знаю, как реагировать. Мне никогда такого не говорили.

– Но это правда. Чем больше я смотрю, тем больше… Я боюсь, что не смогу передать это в рисунке. Испорчу просто-напросто.

– Не бойся. Это же не жизнь сломать. Это всего лишь рисунок. Не получится – не страшно. Другой нарисуешь.

«Эх, представляю, какая она была в молодости…Черт подери! Что за семейка колдовская!» Никита усмехнулся своим мыслям.

Он встал, подошел к Симоне.

– Симона Вольдемаровна, можно вас попросить немного повернуться. Как будто вы не прямо на меня смотрите, а чуть сбоку. Нет, так много. Чуть-чуть.

Он взял ее за плечи и слегка развернул.

– Вот так. Ладно?

– Да. Хорошо.

В мозгу Симоны промелькнуло «Грета хотела поцеловать его руки». А сейчас эти же руки коснулись ее собственных плеч…

Галя подкараулила Никиту на улице, изобразив случайную встречу.

– Никитушка, друг мой! Ты ли это?

– Галушка, подруга моя, это ты ли? – Никита поцеловал ее в щеку.

– То ли я ли, то ли ты ли!

– То ли вы ли, то ли мы ли!

– Кто выл? Что мыл?

Оба рассмеялись.

– Ты куда?

– Так, по делам. А ты?

– Я была дома. А еще мне надо кое с кем встретиться, но у меня есть свободный час.

– Тогда пошли пить кофе. Я надеюсь, ты не перебьешь себе аппетит?

– Ну, как ты? Что у тебя?

– Да все вроде нормально. А у тебя?

– Так… всяко разно…

– Как твой парижанин?

– Мы контачим. Но это все не то . У меня есть кое-кто. Но тоже не совсем то . А у тебя?

Никита всыпал в чашку пакетик сахара, размешал, сделал глоток.

– Есть.

– Я так и думала!

Никита развел руками.

– Неужели?

– Да! И что-то мне подсказывает, что я ее знаю.

– Все может быть. Мир тесен.

– Даже слишком. Скажи, она старше тебя?

– А зачем тебе это?

– Ты можешь ответить? Или это секрет?

– Галь, что-то ты не в ту степь…

– Скажи!

– Хорошо. Да, старше.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– Что она тебя старше.

– И что такого? Тебя-то это как касается?

– А разве меня это не касается?

– Никаким боком.

– Да? И кто она?

– В каком смысле?

– Ну, хотя бы, чем занимается?

– Дизайном.

– Дизайном?! Надо же! А как ее зовут?

– Какая тебе разница? Ира.

– Ира? Правда?

– Правда.

– Странно… И какая она? Блондинка? Брюнетка?

– Симпатичная. Шатенка.

– И насколько она старше?

– На три года.

– У вас бурный роман?

– Самый разгар.

Галя замолчала и несколько минут внимательно разглядывала Никиту.

– Ты правду говоришь?

– Слушай, Галь, кончай этот допрос. Достала.

– Черт! Обидно! Грета предупреждала!

– О чем?

– Что ты со временем будешь то, что надо. Но все равно ты для меня слишком молод.

– И ты для меня.

– Так что будем дружить, как раньше.

– Да. Что нам мешает?

– Мы с тобой редко видимся.

– Я бываю у вас дома довольно часто. Чаще, чем ты…

Ха-ха, сам затронул нужную тему.

– Да, но ты же общаешься в основном с маман. Для меня уже времени не остается.

– Галка, не дури!

– Я не дурю. Надо сказать, что мама от тебя без ума. Никита то, Никита се. Я уже слышать не могу слово «Никита». В хорошем смысле. О чем ты можешь с ней так много разговаривать?

– Много о чем. Она, правда, интроверт, тяжело раскрывается. Но очень незаурядная личность.