Елена Доброва - Симона и Грета

– Но почему же импотент? – пыталась превратить все в шутку Грета, – если тебе нужен мужчина в доме, пусть он будет мужчиной.

– Нет, как мужчина он мне не нужен, – упорствовала Симона.

– Тебе не нужен, так может мне сгодится.

Аркадий натянуто засмеялся. Вскоре он попрощался и ушел. Больше он у них не появлялся.

После его ухода Грета накинулась на нее:

– Ты что, спятила? Что на тебя нашло?

– А что такого? Ничего ужасного я не сказала.

– Ты что, не понимаешь? Вместо того, чтобы сказать, какой он замечательный, как ты ему благодарна и все такое – ты заявляешь, что тебе нужен какой-то импотент для работы по дому.

– Чтобы он не подумал, что я хочу кого-то для других целей.

– А зачем тебе это? Ведь он только что сказал, что готов все делать, что ты попросишь.

– А пусть не думает…

– Знаешь, Симона, если б тебе было пятнадцать лет, ты могла бы себя так вести. Но в пятьдесят – извини… Он больше не придет Ты повела себя как…дура.

– Не придет – и не надо.

– Ты кому хуже сделала? Себе!

– Не знаю.

– Не знаешь? И теперь не узнаешь!

– Грета! Вечно ты у меня под ногами путаешься. Если б не ты…

– Так это я виновата, что он ушел?!

– Просто ты меня сковываешь. Твои ужимки, шутки…

– Да если б не я, ты бы рта не раскрыла. Я ведь для тебя старалась.

– А я тебя не просила.

– Ладно, Симона. Все. Больше не буду тебе помогать, как будет, так будет.

– Вот это самое лучшее.

Да, если б не Грета с ее вечными шутками и кокетством, все было бы иначе. Правда, он был женат – вроде бы, но ведь приходил к нам явно ради меня, а не ради Греты. Я, конечно, тогда сглупила. Что вдруг меня понесло? Захотела показать свою раскованность в вопросах секса.

Симона помнила, как ей хотелось так же легко шутить на пикантные темы, как это делала младшая сестра. Никто – ни Грета, ни Аркадий – тогда не поняли, что это была отчаянная, натужная попытка кокетства, что она, Симона, фактически перегнула себя, почти сломала, чтобы исторгнуть эту фразу, она думала, что будет игриво, а получилось топорно и неуместно. Она проклинала себя, но было поздно – уже сказала.

Да, все это произошло из-за Греты. Слишком много было Греты. Надо было ей вести себя потактичней, держаться на втором плане. Но нет, она не может на втором плане. Как же! Кто у нас прима! Помочь она хотела! Лучше бы не лезла. Она тогда сказала – больше не буду тебе помогать. А больше и не пришлось. Больше не было случая, чтобы Симона кому-то понравилась. А у Греты постоянно крутились поклонники. Что они в ней находят? Почему к ней все липнут?

Господи, боже мой! Я, кажется, знаю! Она мне завидует! С самого детства. Я младшая, я была хорошенькая. Я вышла замуж за интересного мужчину. Хоть мы и расстались, но все-таки двенадцать лет мы прожили. И потом у меня были другие романы – ерунда, конечно, так, ни уму, ни сердцу. Но ведь были. Да и сейчас кое-что тянется. Ее, наверное, это бесит. И на Никитку она мне завидует. Да, мы часто везде бываем, все думают, что это мой сын. А кое-кто принимает его за молодого поклонника. Ох, опять голова заболела! Увидел бы меня сейчас молодой поклонник!

И Никита, младенец, туда же. Ходит за ней как привязанный. Тоже мне, художник! Сыночек нашелся! Кавалер!

В Симоне опять разгоралась обида. Она стала думать, что бы такое сказать Грете, чтоб ее задеть побольнее.

Скажу, что все это выглядит так, будто она влюбилась в мальчишку. Скажу, что она смешна. Да, точно! Ее это очень заденет. Ну, смотри у меня, Грета! Лучше теперь меня не трогай!

Грета видела, как Симона встрепенулась, усмехнулась каким-то свои мыслям, затем встала со скамейки.

Грета торопливо прошла в свою комнату – Симона не хотела бы, чтобы кто-то был в курсе ее ночных бдений.

Интересно, как они будут общаться завтра? Как ни в чем не бывало? Непростой вопрос! Ссора была серьезной.

Тихо щелкнула входная дверь. Грета услышала быстрые шаги. Все, слава Богу, Симона дома, цела, невредима. Ладно, утро вечера мудренее. Никаких надутых рож. Как ни в чем не бывало. Хотя она -то наверняка будет держаться подчеркнуто сухо. Но потом это пройдет, все забудется, затмится, все будет как обычно. Да, решено. А теперь спать. Спать.

Если бы сестры были ближе, то Грете достаточно было бы признаться Симоне: «Знаешь, мне нравится этот мальчишка, и я не могу с этим справиться». А Симона бы ответила «я понимаю, но учти, что это бросается в глаза, и я не хочу, чтобы ты выглядела глупо. И, кроме того, это бесперспективно». Разговоры с сестрой на эту тему, скорей всего, помогли бы Грете преодолеть свою фантазию. Однако у сестер с детства не было привычки откровенничать и облегчать друг другу трудности судьбы. Грета, например, не задумывалась о том, тяжело ли Симоне быть одной, и никогда не приглашала сестру в свою компанию, чтобы предоставить ей хоть какие-то шансы на расширение круга знакомств. В случавшихся словесных перепалках, когда старшая сестра упрекала младшую в чрезмерном легкомыслии, Грета безжалостно отвечала: «А ты вообще ни одному мужчине не нравишься». Симона хмуро замолкала и думала про себя: «Зато у меня есть ребенок». Эта мысль придавала ей силы. Симона держала ее про запас, как гранату в кармане, на случай, когда уже станет невмоготу терпеть Гретины колкости.