Дэвид Арнольд - Детки в порядке

Он продолжил выдавать сложные инструкции своим спокойным командным голосом. Он просил Рейчел о многом: если ее поймают с поличным, она лишится своей новой работы. Но, как и прошлый телефонный разговор, этот оказался коротким и продуктивным.

Рейчел согласилась.

Баз сделал еще один звонок, на сей раз Марго Бонапарт. Ее номер навеки поселился у него в кармане. Разговор опять был коротким, и, когда Баз повесил трубку, Мэд спросила, откуда он знал, что Джемму повезут в Бергенскую региональную больницу.

– Наверняка я не знал. Но мне показалось, что после такой душевной травмы полицейские захотят повести ее в больницу. А Бергенская ближе всего к твоему дому.

Мне пришло в голову, что вера База в Божественное провидение была сродни моей собственной вере в столкновения: можно приписать совпадения Всевышнему с той же легкостью, что мы приписываем их математике. Бабушку Мэд по случайности отвезли в ту же больницу, куда только что устроилась бывшая подружка База. Вынужден признать, я был впечатлен. И неважно, в чем тут было дело: в крошечных красных огоньках, что наталкиваются друг на друга, или в активном вмешательстве Живого Бога, каким Его исповедовал Баз.

Мы подождали до темноты и, прокравшись кварталов шесть, встретились с Марго за «Наполеоном». Она, как обычно, царила в заведении перед закрытием. Она провела нас внутрь, приказала «как следует поссать» и повела нас в заднюю кухню, где достала из кладовки шесть свечей, спички, разного хлеба и сыров и бутылочной воды. Она предупредила, чтобы мы не пили слишком много, потому что терпеть придется долго. Пожелав приятного аппетита, она захлопнула жироуловитель.

Я подозревал, что Марго отчасти так рвалась нам помочь, потому что желала заняться сексом и родить детей Базу Ка-бонго.

Ну и что? Мне-то на что жаловаться? Когда их призывали на помощь, все Главы неизменно нам помогали.

Большую часть ночи мы то засыпали, то просыпались, то начинали разговоры, то обрывали их; время все шло, и мы потеряли ему счет. Как и было обещано, Марго вернулась на следующее утро до открытия паба, чтобы выпустить нас в туалет. После этого мы пять минут поразминали спины и ноги и снова погрузились в жироуловитель. Нас накрыло ошеломительное чувство роковой неизбежности. Мы словно пробежали марафон, чтобы услышать звуки выстрелов. Марго проверила наши запасы, убедила нас, что вернется в назначенный час, и снова заперла дверь.

– Тут пахнет бобриными анальными секретами, – сказала Коко.

Нзази щелкнул пальцами.

Я не стал уточнять, что кастореум пахнет мускусной ванилью, и именно поэтому его добавляют в духи и еду. В общем и целом я был согласен с комментарием Коко. Может, жироуловителем и не пользовались целую вечность, но тут все равно пахло не лучше, чем пахнет потная подмышка объятия сбоку.

От нас определенно будет вонять, когда мы выберемся. Вскоре Мэд заснула, прислонившись к моему плечу. Нзази сидел у вентиляционного отверстия и тоже спал, прислонив голову к стене. По ту сторону наискосок лежала Коко, крепко заснув у База на коленях.

Баз тоже спал. Но отнюдь не мирно. Пот изливался у него со лба, и он бормотал что-то на том же языке, как и в прошлый раз, когда говорил во сне. Это продолжалось несколько минут, а затем, вот так запросто, он проснулся. Не вскрикнул, не дернулся, просто открыл глаза и начал говорить.

Свеча почти догорела, и пока он говорил, я отправился в свою Страну Ничего. Там я сидел в свете другого пламени: адского пламени, через которое прошли Баз и Нзази.

– Однажды вечером к нашему дому приходит сосед, говорит, что вооруженные гражданские, повстанцы, ходят от двери к двери со списком политических врагов. В списке много имен, и имя моей семьи там тоже есть. И вскоре мы слышим бомбы и ружья; взрывы звучат все чаще и ближе. Что нам делать? Мы убежали. Мы покинули дом, взяв только самое необходимое, и потом к нам присоединились тысячи других. Целое море людей, бегущих от смерти.

Когда я спросил маму, кто ведет нас и куда мы идем, она процитировала Исход 13:21: «Господь же шел пред ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем и ночью…» Она произнесла это столько раз, что мне начало казаться, что это стихи. Мы пошли по дороге далеко на юг, останавливались в разных деревушках, спали в заброшенных домах или на дороге. В какой-то момент решили, что мы направимся в Киншасу, в Республику Конго. Среди наших происходили стычки. Я тогда был совсем маленький и не понимал, что происходит, но уже боялся. Так продолжалось около трех месяцев. Три месяца, когда мы питались листьями кассавы, смотрели, как больных тащат в ручных тележках, перешагивали через тела… Люди валились замертво от истощения, усталости, обезвоживания. Мама настояла, что мы должны обращаться с людьми по-человечески независимо от обстоятельств. Она процитировала Евангелие от Луки, 21:3–4: «…истинно говорю вам, что эта бедная вдова больше всех положила; ибо все те от избытка своего положили в дар Богу, а она от скудости своей положила все пропитание свое, какое имела».