Дэвид Арнольд - Детки в порядке

Комната для допросов № 3

Бруно Виктор Бенуччи III и сержант С. Мендес 19 декабря // 17:34

– Ты не против, если я посмотрю на список твоего папы? – спрашивает Мендес.

Я вытаскиваю рюкзак из-под стула, достаю Последнюю записку и протягиваю через стол.

В дверь стучат, и появляется голова детектива Рона.

– Есть новости? – спрашивает Мендес, засовывая папину записку в папку.

– Вам не понравится, – говорит детектив.

– О боже, Рон, клянусь: услышу еще одно предисловие, и…

– Ее нет дома. Ее нет на работе. Звонки переключаются на голосовую почту. А ящик, как я уже говорил, полон.

– Черт, – шипит Мендес.

Я смотрю на папку с последней папиной запиской и внезапно жалею, что отдал ее Мендес.

– В крайнем случае мы поговорим с ней, когда она позвонит вечером.

Мендес кивает:

– Продолжайте действовать. Спросите соседей, коллег.

Вы знаете процедуру.

Детектив Рональд кивает, но остается торчать в двери.

– Я могу еще чем-то помочь? – спрашивает Мендес.

– Мы можем поговорить в коридоре?

Мендес встает, исчезает за дверью – папку берет с собой, – и впервые за долгое время я остаюсь один.

Я расстегиваю боковой карман рюкзака и достаю драгоценность: фотографию Мэд. У фотографии есть много разных свойств, но самое мое любимое – это что между моими глазами и Мэд нет никаких преград, препятствий, барьеров. Мне не надо притворяться, что я смотрю на кого-то или что-то еще, потому что больше не на кого и не на что смотреть.

Это просто Мэд. Сидит на тротуаре.

– Что это у тебя?

Мендес изучает меня, стоя в дверном проеме.

– Ничего. – Я убираю фото. – Пожалуйста, отдайте мне папину записку.

Она пересекает комнату быстрыми широкими шагами, кладет папку на стол и садится.

– Разумеется. Я только сделаю несколько копий.

– А если я не хочу, чтобы вы делали копии?

– Эх, а я как раз подумала, что ты готов сотрудничать.

. .

. .

Я достаю платок и протираю дырявый рот.

– Сколько сейчас времени?

Мендес со вздохом смотрит на наручные часы:

– Без двадцати шесть. Послушай, Вик. Ты не знаешь, где твоя мама?

Я качаю головой и складываю голубую ткань плотным квадратиком.

Мендес наблюдает за мной с вялым любопытством:

– Мы никак не можем выйти на нее. То есть мы с ней уже связывались раньше. Последние четыре дня она звонит вечером, чтобы узнать, нет ли новостей. Каждый раз около полуночи. Не знаешь почему?

Я не отвечаю.

– Она страшно переживает. И, судя по времени звонков, спится ей тоже не очень.

– Слушайте, чего вы от меня хотите? Я не знаю, где она.

– Ладно.

– Не знаю.

– Ладно. – Мендес прихлебывает кофе. – Просто я сегодня много слышала о твоих печалях. Ты потерял отца и чувствуешь, будто и маму тоже можешь потерять. Я знаю, что в последнее время тебе было нелегко, но мне кажется, тебе нужно знать вот что: твоя мама переживает за тебя. Она тебя любит. Вот и все, что я хотела сказать.

Те, кто тихо наблюдают, часто громко думают.

И одна конкретная мысль улетает в безмятежный эфир, словно пущенная из рогатки: если мама так переживает, почему она не берет трубку?

(ПЯТЬ дней назад)

Звучит песня «Rocket Man» Элтона Джона. Коко сидит напротив за кофейным столом, прикрывшись картами, и таращится на меня поверх этого импровизированного веера. Ее ноги свисают, не доставая до земли, и она размахивает ими в такт песне.

– Тузы есть? – спрашиваю я.

Она качает головой.

Я вытаскиваю из колоды еще одну карту.

Прошлой ночью, когда ушла Мэд, мне не спалось. Я какое-то время лежал в наушниках, надеясь, что парящие сопрано сделают свое дело. Но тщетно. В какой-то момент вернулся Баз, благоухая лежалым попкорном. Если он и заметил, что спальник Мэд опустел, то решил ничего не говорить. И пока я размышлял, куда же подевался мой сон, он сам меня нашел. Когда я проснулся, Коко сидела за столом, тасуя колоду карт.

Баз ушел рано: они договорились позавтракать с Рейчел. Коко утверждала, что не только позавтракать, но и расстаться.

– Он любит бросать своих девчонок утром, – сказала она, неловко елозя картами по столу. – Баз говорит, что невозможно орать друг на друга, поедая блинчики. Говорит, это научно доказанный факт. Я сказала, что не очень доверяю такой науке, но, если он принесет мне блинчиков с двойной порцией кленового сиропа, я охотно соглашусь с чем угодно.

Баз оставил записку, где просил нас встретиться в «Фудвиле» в полдень и обсудить третье место в папином списке. Когда я спросил Коко, где Нзази и знает ли она, куда ушла Мэд, она раздала карты и сказала, что я должен заслужить ее ответы.