Эна Трамп - Возвращение Робин Гуда

Он лежал на диване в комнате. Анюта вошла, посмотрелась в зеркало, искоса глянула на него. Он лежал с закрытыми глазами. Анюта постояла, потом спросила:

– Вы еще не спите?..

– Нет, – сказал он с закрытыми глазами.

– А зачем вы яблоки красили.

Он молчал так долго, что Анюта уже подумала, что он заснул. Но тут губы шевельнулись.

– Ни с кем не спорить это уже пьянство, друг мой Саша говорил.

Анюта стояла, глядя на него. Но он все равно глаз не открывал. Анюта медленно вышла из комнаты.

В клубе горел красный свет. Посередине уже топтались пары, танец был медляк. Анюта зашла с Инкой. Они остановились недалеко от входа.

Музыка играла громко.

– А у Сильченки штаны как у тебя, – прокричала Инка на ухо.

Сильченко и другие мальцы стояли далеко в противоположном углу. У Сильченко были штаны как у Анюты.

– Вовсе не такие! У меня – во, смотри, карман какой!

– Ну почти такие, – прокричала Инка.

Сильченко, кажется, смотрел на нее. Вдруг Анюта вздрогнула. Это был пьяный парень из другой деревни, он взял ее за руку.

– Можно вас?

– Можно, – ответила Анюта с достоинством.

Они стали танцевать. Анюта через его плечо видела Сильченко, он ни с кем не танцевал, но потом парень поворачивал ее, и Сильченко оставался за спиной.

– Как тебя звать? – сказал пьяный парень ей на ухо.

– Аня.

Танец кончился, но он не хотел ее отпускать. Анюта вырвалась и пошла к выходу.

– А я ему – раньше сопли утри, – говорила Валька.

– Ну, где ж твой жених? – спросила Валькина подруга.

– Какой еще жених, – вяло отперлась Анюта.

– Музыкант-то этот – втюрился в Анютку, слышь? – сказала Валькина подруга Вальке. – За километр видать! Глянь – покраснела!.. – Валькина подруга подкалывала. – Девочка Аня, манная каша! – пропела она.

– Да ты сюда слухай, – рассердилась Валька. – Дык я ему – а он обиделся – ай-ай! Чуть только что слезки не покапали…

Валькина подруга повернулась к Вальке. Анюта постояла, а потом двинулась к выходу.

Ее догнала Инка:

– Куда ты?

– Я приду сейчас.

Анюта вышла на улицу. Над дверью тоже был красный фонарь. Курили несколько мужиков. Анюта остановилась. Потом она заглянула назад в зал. «Ансамбль “Модерн Токинг”! – заорал друг Сильченки в микрофон на сцене. – Что означает – современный разговор!» Анюта оглянулась. Темно. Она сошла по ступенькам и пошла.

Фонари над дорогой где горели, а где не горели – побиты были. Где не горели – Анюта бежала: темно. Она слышала свое дыхание на бегу. Когда добегала до фонарей – снова шла. Клуб был далеко.

Она вошла в калитку. Было темно. Овчарка Дина стояла у конуры. Услышав Анюту, она повернулась, зазвенев цепью. «Диночка», – бросила Анюта, проведя на ходу рукой по ее шее. В кухне было темно, а в комнате мать, нахмурив брови, смотрела что-то в комоде. Когда Анюта вошла, мать взглянула на нее и озабоченно пробормотала:

– Як бы не спер чаго…

– Уже ушел? – спросила Анюта.

– Пашоу, – сказала мать. – Нешта вежливый яки стал…

Анюта выскочила во двор и, выбежав за угол, увидела огонек.

Он сидел на перекладине лестницы и курил. Анюта остановилась. Он посмотрел на нее. Затянулся.

– А вы… еще не уехали?..

Он смотрел на нее.

– Тебе сколько лет? – спросил он.

– Шестнадцать.

– Мне двадцать один. Не надо – вы. – Он затянулся. Анюта молчала. Он еще раз затянулся, и потом огонек полетел и погас. Он встал.

– Я уже уехал, – сказал он.

Они стояли и смотрели друг на друга.

– Глупая, – сказал он. – Коза глупая. Ну что ты смотришь на меня?

Анюта молчала. Он засмеялся, как будто и ей предлагал посмеяться. Анюта засмеялась.

– Ну? – сказал он.

Анюта открыла рот:

– Я когда маленькая была… Меня змея съела. – Он смотрел на нее. – А я потом новая выросла! – выпалила она.

– Ты можешь уехать со мной, – сказал он.

Анюта молчала. У нее в зобу дыханье сперло. Она сказала: – А… куда?

– Какая разница, – сказал он. – К морю. Ты море видела когда-нибудь?

Анюта помотала головой. Он засмеялся.

– Козы деревенские! – сказал он. – Смотрели на меня, как звери из зоопарка. Почему Клепа?.. может ты мне скажешь? Я должен доказывать, что я король? Я Генрих Наваррский! Терра инкогнита! Я апрель. Я куница, меня собаки не кусают. А ты – яблочный ребенок. Ты б видела сама себя! Я как увидел, умер от счастья. Кому такая достанется? Неужели мне? Вот сейчас стоял, думал – не веришь? – Он засмеялся, но вдруг перестал. – Девочка Аня! Ты когда-нибудь пробовала спать в чужом доме?