Валерий Городецкий - Гаврош, или Поэты не пьют американо

Внутри что-то зашевелилось, раздались шаги, потом дверь распахнулась и в темноте я увидел средних лет мужчину с волосами до плеч. На груди у него красовался серый передник

– Вам кого? – спросил он скорее безразлично, нежели тепло.

– Да меня тут попросили, вот, вас должны были предупредить, – я протянул ему гитару в чехле.

– А, знаю, Чайка звонила, – кивнул он. – Проходите, сейчас посмотрим. Может быть сразу и решу.

Я прошел внутрь и окинул взглядом большую комнату.

Самые подходящие слова для этих мест – «Гитарное царство». Везде были гитары и какие-то деревяшки, колки, грифы, струны и звукосниматели – на стенах, на потолке и на полу. Гитары акустические и гитары электрические, гитары семиструнные и гитары шестиструнные, какие-то балалайки, банджо и даже один контрабас.

Помимо хозяина в комнате сидел еще один человек плотного телосложения, в зеленой рубахе и камуфляжной куртке.

– Кофе хотите? – предложил подобревший хозяин.

– Да не, я уже пил недавно, – ответил я

– Ладно, сейчас поглядим», – произнес Мастер, распаковывая заботливо чехол.

– Так, ну здесь делов-то на час. Подождете?

– Конечно, лучше сразу сделать.

Мастер достал какие-то щипцы и стал ковыряться в инструменте. Я расположился поудобнее в старом потертом кресле и настроился на томительное ожидание.

– Вы в армии служили? – ни с того ни с сего вдруг спросил меня гость в камуфляжке.

– Да не, на сборах только, пару недель, а что? – слегка смутился я.

– Федя у нас спец по оружию, мы с ним в технаре вместе учились. Только потом дорожки разошлись. Держит тут магазинчик с пневматикой по соседству.

– Ясно, – я понимающе кивнул.

– Разошли-и-и-сь…, – передразнил Федя. – Моя дорожка была всегда прямой, как ствол калаша, – сказал он с некоей гордостью, в которой ощущался даже определенный вызов тем, кто рискнет не согласиться.

– Вот Вы, например, как относитесь к калашу? – обратился ко мне Федя.

В словах его, я почувствовал определенное придыхание, сопровождающее обычно повышенный пиетет перед объектом обожания.

– Да вроде надежная машина, – сказал я осторожно.

– Надежная, верно, – ободряюще кивнул Федя. – Еще какая надежная, – он сжал кулак и погрозил кому-то невидимому.

– А магия, чувствовали магию?

– Какую магию? – непонимающе удивился я, а сам подумал: «Вот ведь занесло, попал похоже к ролевикам-толкиенистам».

Федя приободрился. Он стал расхаживать по комнате: «В калаше есть магия. Стоит взять его в руки, и ты чувствуешь, как сила начинает прибывать и пульсировать в тебе. Будто она тысячи лет таилась в этих металлических частях и ждала назначенного часа. Подобно джину, ищущему своего хозяина в лампе Аладдина, она начинает наполнять тебя. А вслед за силой всегда приходят мысли. Мысли о том, что ты можешь достичь большего и взять многое. Ты ведь не так прост, и те парни в боевиках, они, возможно, не такие уж герои, а встреться они тебе на пути, когда ты с калашом, еще посмотрим, кто кого».

Он расправил плечи, будто и впрямь собираясь нанести удар невидимому врагу, отомстить за лишь ему ведомые обиды: «Знаете, это чувство? Ты гладишь калаш, и это приятно. Ты знаешь, что он безупречен, что он никогда не предаст тебя и никогда не подведет. Его тяжесть не напрягает, а скорее придает весомости. Его твердость дарит твоей позиции в этом мире недостающей жесткости, которая заставит недоброжелателей при встрече отойти и не приближаться на расстояние ближе положенного. Его холод не леденит душу, а скорее отрезвляет, не давая повода сентиментальности заставить тебя дать осечку».

Тут в другом углу кашлянул Мастер и добавил с легкой ехидцей: «Ну и главное – к калашу должен прилагаться враг. Иначе не бывает. Как в театре – висящее на стене ружье должно выстрелить, так и в жизни: есть калаш – значит найдется и враг. И тогда те, кто убеждали тебя выбрать богом калаш с самодовольной ухмылкой скажут: «Ну вот, видите, мы же предупреждали. А вы говорили про какие-то там гитары…»

– Да ты знаешь, где б мы сейчас все были, кабы не было у нас калаша? – вдруг разозлился Федор

– Где? – спросил Мастер.

– Далеко, вот где. И все бы об нас ноги вытирали, – не унимался Федор.

– Кто это – все? – Мастер подтрунивал, незаметно подмигнув мне.

– Как кто? Враги.

– Какие еще враги? – продолжал иронизировать Мастер, но видно переборщил.

Федя неожиданно подскочил к нему, опрокинув стоявшее между ними кресло.

– Ты что, сука, меня изводишь. Я тебя гада, сейчас… я тебя… – он схватил Мастера за грудки и начал трясти.