Андрей Стрельцов - Несколько дней из жизни следователя. Осень

– Так, если уж речь зашла… – продолжил начальник. – Татьяна Дмитриевна, что там у вас по таможенному делу?

«Ого!», – подумала я. – «Это еще к чему?.. Так, чё отвечать-то?!»

– Нормально пока… Работаю.

– Какое – работаю?! У тебя ничего по делу не делается! Это, по-твоему – нормально?!

«А орать-то зачем?», – это первое, что я подумала, а потом до меня дошло, и я снова подумала: – «Ого! Пришла беда – откуда не ждали…»

– Запросы я направила, таможенников допросила – у них пятьдесят первая… Ответы пока еще не пришли, – я попробовала включить дурочку, уже понимая, что не сработает.

– Ты о чем говоришь-то?! Тебе перед своими коллегами не стыдно говорить такое? Запросы она направила! Ты капитан уже, а такое говоришь! За три недели по делу ни одного процессуального действия! А она запросы направила и сидит! Ждет! Чего ждешь-то?!

«Черт! Вот те раз…», – подумала я.

– Ну, мы же с вами обговаривали, что по этому делу… – я подняла глаза, взглянула на начальника, снова уставилась в пол.

– Что ты там обговаривала?!

– То, что передавать его будем, – напомнила я.

– Да, ты что такое говоришь-то?! – включилась в разговор заместитель начальника Веронова. – Кто с тобой такое мог обговаривать?!

И понеслось…

«Ну, ясно», – подумала я и дальше просто молчала.

Когда всех отпустили, мы с Надькой вернулись в кабинет. Я прикрыла за собой дверь, бросила на стол, за который мы сажали допрашиваемых, два тома таможенного дела и с размаху заехала ногой по тумбе этого стола. Стол издал жалкий скрипущий звук и немного перекосился. Отдала вчера дело на проверку, называется! Думала – не увижу больше!

– Пиздец! – сказала я, села на свое место и ударила обоими ладонями по крышке стола. – Больно-то как…

– Тань, да не бери ты в голову, – начала Надька.

– Ну, да – бери в рот! – передразнила я. – Что сейчас, в общем, и имело место. Уродство…

– Да, не переживай ты так… Чё ты вообще стала выступать-то?

– Выступать? – я даже отвлеклась от своих переживаний.

– Ну, что передавать там…

– Но, если на самом деле, когда мне это дело давали, он мне напрямую сказал: не заморачивайся, мол, запросы направь там, допроси тех, чьи объяснения есть – и пусть пока полежит… Потом мы его у тебя заберем и передадим в область – пусть они с ним и ебутся, раз хотели возбуждать.

– А, ну да – ты тогда еще мне говорила… Везет что-то тебе на «политические» дела.

– Да пошли они, уроды!

– Так теперь оно у тебя станется?

– Получается, что так. Пиздец! Нет, ну надо же – я еще с утра сегодня думала, что меня за Макарова иметь будут, а про это даже и не вспомнила! Когда же это кончиться?!

– А по Макарову как у тебя?

– Да никак, – хихикнула я. – Почти то же самое. Хрен я теперь по нему что-нибудь делать буду! Вообще палец о палец не ударю. Срок подойдет – приостановлю и все! Пусть что хотят, то и делают! Навозбуждают сначала всякой дряни!..

– Ну, так отменят приостановление и тебе снова вернут.

– Да – плевать…

– Давай кофе пить?

– Давай.

Надька включила чайник, достала из шкафа, заваленного бланками протоколов, две кружки, банку, сахар, сделала кофе, передала мне кружку.

– Фенк ю, Надин, – сказала я. – Итц вери кайнд оф ю. Итц вэ бэст финь ин вэ монинг – ту тэйк э кап оф кофи фром хэндз со бьютефул гёл [1] Спасибо, Надя. Это очень мило с твоей стороны. Это очень хорошая вещь с утра – получить чашку кофе из рук столь прекрасной девушки (англ.). .

– Это у тебя так истерика проявляется? – спросила она, посмотрев на меня очень недоверчиво.

– Типа того, – сказала я. – Нет, ну смотри вот… – я подула в кружку, попробовала языком кофе, обожглась и поставила ее на стол.

– Скажи мне, зачем вот так вот делать? Все понятно – никому в области это дело даром не нужно. Это, похоже, им дали понять… Ну, так почему нельзя это просто сказать мне отдельно?! Да, хотели, как лучше – получилось, как всегда. Какие проблемы?! Ну, еще одним поганым фактовым делом больше. Мне вообще-то по-фигу: забрали бы его у меня или нет. Если бы забрали – дали бы что-нибудь другое, равнопоганое. Мне просто интересно – зачем так ? И даже не во мне дело – мне плевать на эти их закидоны и визги. Но это же их самих характеризует – зачем так себя-то показывать перед всеми? Как будто никто еще не понимает, что они собою представляют. Объясни мне!

– Как раз для того, чтобы представляли, – вздохнув, сказала Надька. – «Я – начальник, ты – дурак». Чтобы не расслаблялись… Кстати, тебе они это еще припомнят – что ты про договоренность вслух сказала.