Дэвид Арнольд - Москитолэнд

– Извините, абонент отключен.

Героиня жмет «отбой» и смотрит на этот новый дом, купленный так же дешево, как стоила внушаемая ей правда.

– «Стекло, бетон и камень», – шепчет она припев одной из своих любимых песен [1] David Byrne – Glass, Concrete & Stone. . Затем улыбается, собирает волосы в хвост и заканчивает строчку: – «Это всего лишь здание, а не дом»

Перешагивая через ступеньку, наша Героиня взлетает на крыльцо и врывается в парадную дверь. Она не замечает запаха нового жилища – дикое сочетание моющих средств, тако и упрямого отрицания – и несется в свою комнату. Там она засовывает в свой верный рюкзак «ДженСпорт» припасы для ночевки: бутылку воды, туалетные принадлежности, сменную одежду, лекарства, боевую раскраску, средство для снятия макияжа и упаковку картофельных чипсов. После чего бросается в спальню отца и мачехи и опускается на колени перед женским комодом. Из нижнего ящика с аккуратными стопками утягивающего белья Героиня достает банку из-под кофе с надписью «ХИЛЛ БРАЗЕРС. ОРИГИНАЛЬНЫЙ». Срывает крышку и, выудив толстую пачку банкнот, считает купюры с Эндрю Джексоном – восемьсот восемьдесят долларов. (Ее злая мачеха переоценила секретность сего тайника, ибо наша Героиня все-е-е видит.)

Сунув банку с наличными в рюкзак, она удирает из этого здания-но-не-дома, пробегает полмили до автобусной остановки и едет к местной станции «Грейхаунд» [2] Greyhound Lines – самая мощная автобусная сеть, покрывающая всю территорию США. Основана в 1914 году. В настоящее время имеется около 3700 пунктов назначения в стране и станции практически в любом городе. . Она уже давно знает, куда отправится: в Кливленд, штат Огайо, в 947 милях отсюда. Просто до сегодняшнего дня не знала, как и когда.

Как: на автобусе.

Когда: немедленно, сломя голову, прямо сейчас.

И… занавес.

Но ты ведь настоящая Мэлоун, потому этим не удовлетворишься. Тебе нужно больше чем просто «куда» «когда» и «как» – тебе нужно «почему» Ты подумаешь: «Почему бы нашей Героине просто не (здесь должно быть гениальное решение)?» Правда в том, что мотивы сложны. Я сейчас стою на целой стопке мотивов и понятия не имею, как сюда попала.

Так что, может, это она и есть, Из: моя «Книга Причин» Я отвечу «почему» о каждом своем поступке, и ты сама увидишь, откуда что взялось. Полагаю, короткий подпольный разговор между папой, Кэти и Шварцем – это Причина № 1. До Кливленда путь неблизкий, так что я постараюсь расписать и остальные, а пока знай: мои Причины могут быть сложными, но Цели довольно просты.

Добраться до Кливленда, найти маму.

Я салютую себе.

Я приступаю к выполнению своей миссии.

До связи,

Мэри Ирис Мэлоун,

спасительница матери, мать ее так

От повторной прорисовки человечка в стиле палка-палка-огуречик на обложке этого дневника нет толку. Палочные человечки всегда такие худосочные.

Я откидываю темные волосы назад, прижимаюсь лбом к окну и любуюсь миром снаружи. Пока Миссисипи не ступила на свой дьявольский путь, мое восхищение просто зашкаливало. Теперь же впечатления, ну не знаю… посредственные. Трагически посредственные. Вдобавок ко всему дождь библейского размаха прямо сейчас со всей дури наказывает землю, и я не могу избавиться от ощущения, что наказание заслуженное. Сунув дневник в рюкзак, достаю пузырек «Абилитола». Вытряхнуть, проглотить, повторять ежедневно – это привычка, а привычка – королева, как говорит папа. Я глотаю таблетку и с чувством сую пузырек обратно в рюкзак. Тоже часть привычки. Так говорю уже я.

– Какого черты ты тут делаешь, мисси?

Сначала я вижу пучок, высоченный пучок волос, вздымающийся над двумя передними сиденьями. Мокрый насквозь и кривой как Пизанская башня. А затем всплывает мужчина (сотрудник «Грейхаунда» по имени Карл, согласно блестящей нашивке на рубахе). Крупный. Даже огромный. Не отрывая от меня пристального взгляда, он достает из ниоткуда бурито, разворачивает и впивается в него зубами.

Enchanté, Карл.

– Это ведь автобус до Кливленда? – Я роюсь в рюкзаке. – У меня есть билет.

– Мисси, – бубнит он с набитым ртом, – у тебя может быть хоть гребаный золотой билет Вилли Вонки, мне плевать. Посадка еще не началась.

В моей голове тысяча крошечных Мим стреляют в Карла огненными стрелами, и его волосы летят наземь восхитительной пылающей копной. Но прежде, чем одна из этих метафизических Мим втягивает меня в неприятности, я слышу мамин голос – звенящее эхо, музыка моего детства: «Срази его наповал добротой, Мэри. Уничтожь любезностью». Я достаю из арсенала девчачью улыбку и мамин британский акцент: