Александра Сашнева - Танго с ветром

И они все понимают друг про друга. Но они не могут решить, а надо ли? Надо ли идти на поводу у этого подобия? Вдруг это снова окажется иллюзией. Так рискнуть? Или лучше остаться мертвыми?

Возвращается Рита. Они зевает, прикрывая рот рукой.

— Ну что, танцоры? Идемте, пора. Джонни на последний автобус опоздает.

Костер остается догорать на песке, угли красноглазо мерцают в темноте.

Соня лежит в постели и смотрит, как на стене колышется тень от занавески. Внезапно на стене появляется неясное темное облако, оно отделяется от стены, подходит к кровати, и невидимые легкие пальцы касаются Сониного горла.

Соня вскрикивает, хватается за горло и распахивает глаза.

Соня нащупывает рукой выключатель и зажигает электричество. Но электричество — сильнейший враг Тени. Разумеется, в комнате никого нет. Но нет никого и в кровати.

Соня вскакивает тревожно:

— Оди! Ты где? Ты покинуть меня решил? Оди!

Оди выходит из-за гардины.

— Нет. Пока нет, — говорит Оди, располагаясь на кровати. — Но ты играешь в опасные игры. Вы так мило танцевали, все в бабочках. Котятки такие сладенькие.

Соня плюхается на кровать и опускает голову.

— Я повелась. Это опять была игра. Игра в неигру. Да?

— Да.

— Вот я дура, — Соня с досадой качает головой. — Так что? Я неизлечима?

— Даже не знаю. Все вы, бабы, или дуры, или стервы.

— Я обречена? Мне нет спасения?

Подумав, Одиночество говорит:

— Никому нет спасения. Просто поспи. Иди, я пожалею тебя.

Они лежат в кровати и обнимаются. Соня всхлипывает.

— Ну, поплачь, если в кайф. По кому плачешь?

— По себе. Все плачут по себе. По глупой малышке ясельного периода. Я ее обманула. Эту малышку. Я дала ей обещание, что она будет счастлива.

— Пусть так и будет. Просто выбрось все из головы. Ты ни в чем не виновата.

Соня засыпает.

Наталья, Соня и Рита распластаны на полотенцах. Море плещет, накатываясь на песок, непрестанный шум убаюкивает. Голова Игоряна мелькает в волнах.

— А ты чего не идешь на серф? — вдруг спрашивает Рита.

Соня приподнимается на локтях.

— Не хочу. Настроение паршивое. Кошмары снились.

Она опять падает.

Игорян выходит из воды и останавливается около Сони, наклоняется, чтобы взять полотенце. На Соню падают брызги. Она садится на полотенце.

— Слушай, Игорян. А жена-то любила тебя?

— Любила. Еще как любила, — отвечает он, вытираясь.

— А ты ее?

Игорян отвечает не сразу.

— А я всех люблю. Вот она и ревновала меня. Как начну кому звонить, так все. За пузырь сразу. Ох, достала меня своим алкоголизмом!

— Ты че, бабам звонил? Прямо при ней? — Соня в изумлении.

— Ну да. А что? Я свободный человек. Я никогда в клетке не сидел. Че она, купила меня, что ли?

Рита поворачивает голову и внимательно смотрит на Игоряна.

Соня говорит и понимает, что такие вещи не говорят.

— Так она из-за тебя спилась, да? Из-за баб твоих? Ты ж ее алкашкой-то сделал! И ведь не привлечь к суду, правда?

Улыбка покидает лицо Игоряна.

— А никто не заставлял ее бухать. Да ты че, Сонь? Все сами кузнецы своего счастья. Я ей сразу сказал, что не собираюсь ничего менять в своей жизни. Она ж согласилась!

— Ага, — кивает Соня. — Да ты загорай дальше, Игорян. Все нормально. Сама виновата.

— Джонни пришел, — внезапно говорит Рита, и Соня поворачивает голову.

Все смотрят на Джонни. Соня смущена.

— Привет, — говорит Соня и встает.

Джонни подходит к ней ближе. На его лице проказливое выражение, как у кота, который затеял украсть кусок колбасы со стола. Соня замечает выражение, это ее настораживает, но все равно выпад Джонни оказывается для нее шокирующим. Особенно он шокирует после вчерашнего вечера. После такого теплого доброго вечера. После музыка, после танго, после стихов, после откровений…

После всего этого Джонни делает вот что: он хватает Соню рукой за подбородок — точно собаку — и говорит:

— Привет. Решил зайти за тобой. Пора на урок.

Соня, мгновенно вскипев, бьет Джонни по руке.

— Никогда так не делай. Заведи собаку и хватай ее за морду.

Джонни с абсолютно равнодушным лицом убирает руку и спокойно замечает:

— Прости. Но другим это нравится.

Соня встает, поднимает свои вещи и злобно выпаливает:

— Вот и хватай, Джонни-с-пляжа, тех, кому это нравится!

Она сердито идет к серфстанции. Ей не хочется устраивать разборки на публике, но и спустить Джонни такое самовольство она не собирается. А он — будто глупый, будто ничего не понимает — догоняет ее. Бежит за нею, как пес. Только что хвостом не виляет. Попробуй отстань от него. Никак.