Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга первая

Ребята уже напелись и занимались кто чем. Матвей нашел Анютку и поманил ее за собой, приложив палец к губам. Она удивленно посмотрела на него, но пошла.

Когда они зашли в тайгу, она не утерпела, дернула его за рукав:

– Матвейка, ты куда меня ведешь? – брови сердито насуплены, но глаза улыбаются озорно.

– Увидишь. – Он заговорщицки подмигнул.

Через пару минут он сказал, повернувшись:

– Закрой глаза.

Анютка зажмурилась, улыбаясь с ямочками, и Матвей снова ей залюбовался – такая она была хорошенькая. Затем взял ее за руку и повел за собой. Провел в самый центр поляны:

– Открывай.

Анютка открыла глаза и ахнула – вокруг красным-красно от земляники. Она повернулась к нему, глаза восторженно сияют:

– Матвейка, сколько земляники! Надо ребят позвать! Можно? – она заглянула ему в глаза снизу вверх. Он только улыбнулся, присел на корточки и быстро сорвал ей букетик из земляники. Она счастливо зарылась в него носом, глядя на Матвея поверх ягод своими глазищами.

Матвей покраснел и сказал:

– Пошли, что ли, ребят позовем.

Она взяла его за руку и… звонко чмокнула в губы. Губы у нее были мягкими и пахли земляникой. Голова закружилась, и Матвей стоял замерев. А Анютка развернулась и пошла на стан, звать ребят, улыбаясь и общипывая ягодки по одной…

Солнце клонилось к закату, и они с девчатами вышли сгребать сено в валки. Работа эта не сложная, но суматошная – только успевай граблями сено подтягивать и подгребать наверх.

Мелкая сухая труха вилась в воздухе, липла на мокрые спины и больно кололась. Работали дружно, с песнями, и к темноте закончили. Завтра с утра разгребать, чтоб досохло, и вечером уже в копны…

Ближе к ночи, искупавшись, они развели на стане большущий костер и сидели вокруг него. Взрослые женщины затянули песню, девчата подхватили. А мужики молча щурились на огонь. Потом взрослые разошлись по навесам, спать, а молодежь отправилась на реку. Купаться ночью было удивительно хорошо. Вода казалась теплой, как парное молоко, слепней и комаров не было. Яркие крупные звезды покачивались на воде. Было очень тихо, и их громкий смех разносился далеко, отражаясь эхом от замершей тайги. Матвей смотрел на Анютку и чувствовал вкус земляники на губах. Какое чудное лето…

Проснулся он от переполоха – под соседним пологом визжали девчата и что-то неразборчиво басил Никодим. Оказалось, под утро в тепло от речки приполз большой черный уж. Как он прополз мимо чутких собак – загадка. Однако ж Анютка проснулась от непонятной тяжести на ногах – ужик пробрался под навес и устроился, свернувшись уютным клубком. Увидев змею и в темноте не разобрав, что это безобидный любитель лягушек, она громким визгом переполошила весь покос. Никодим спросонья хватанул ужа возле головы и хотел отрезать голову, но в последний момент разглядел желтые полоски за ушами. Выругался в сердцах и велел Анютке отнести его к реке, а та отказывалась – не хотела брать в руки. Ужик же обвил руку Никодима и спокойно поглядывал по сторонам.

Анюткин пес, бестолковый брехун Шарик, виновато помахивал хвостом и обнюхивал ужа.

Увидев подошедшего Матвея, Анютка взмолилась:

– Матвейка, унеси его к реке, ну пожалуйста! Я его в руки не возьму – проти-и-и-ивно…

Матвей пожал плечами, принял ужа от Никодима и понес к воде. Анютка пошла следом – все равно же умываться. Серко тоже побежал за ним, заглядывая вверх, на змею – любопытно же! Становая ребятня тоже проснулась и с любопытством поглядывала на Матвея, поглаживающего ужика. Матвей показал им ужа и сказал:

– Вот глядите – полоски желтые видите? Это только у ужа такие есть. Уж не ядовитый и не кусается особо, ест лягушек да мальков. А вот если такую же змею без полосок увидите – бегите. Это гадюка, она убить может. Гадюк у нас много, так что под ноги смотрите.

А потом, повернувшись к Анютке, он спросил:

– Хочешь погладить?

Видя, как она отшатнулась, сказал:

– Да ты не бойся. Ужики смирные, не кусаются вовсе. И на ощупь такие… необычные. Ну погладь, а?

Анютка зажмурилась крепко и протянула дрожащую руку к ужику, как в огонь сунула. Притронулась самыми кончиками пальцев и отдернула сразу. Постояла секунду, открыла глаза и уже решительней погладила всей ладонью. Зябко передернула плечами и сказала, глядя на Матвея обрадованно:

– А и правда не страшно. И не противно вовсе. Давай его отпустим?

Матвей присел на корточки, опустил руку к земле, и уж соскользнул с нее, исчезая в траве у самой воды. Серко обнюхал его, чихнул смешно и прыгнул в воду, забрызгав радостно загомонивших детишек.