Эмма Бёрстолл - Тремарнок

Она нисколько не сомневалась, что отец с Давиной и Тоней, как обычно, поедут к Тониным друзьям или родственникам, хочет того отец или нет. Лиз сделалось совсем грустно. Получается, отец не сможет порадоваться вместе с ней, не отпразднует завершение лечения, не познакомится с Робертом. Она не сомневалась, что отец одобрит ее выбор.

После ужина Роберт, отступив от принятого распорядка, попросил Джесса закрыть ресторан и предупредил, что на следующий день у него запланированы дела, после чего они с Мэттом пошли в бар, а Лиз с Сэм и девочками вернулись в «Голубку».

Уложив Рози и Лотти, подруги налили по бокалу вина и с ногами забрались на диван. И тогда Лиз спросила, не против ли Сэм, если она поделится с ней секретом.

– Конечно, рассказывай, – удивилась Сэм, – никому ни слова не скажу, обещаю! – И она провела рукой, запирая рот на замок.

Лиз помолчала. Она так долго и так тщательно скрывала свой гнев, сомнения и переживания, связанные с Айрис и украденным лотерейным билетом, так сдерживалась, чтобы не выложить все Роберту или кому-нибудь из соседей… Она боялась их реакции. Ведь наверняка ее станут подталкивать к действиям, к которым она не готова. Сэм наверняка отнесется к этой истории спокойнее.

– У меня была подруга, – и Лиз рассказала все.

Сэм, обычно такая разговорчивая, молчала. История явно потрясла ее. Слушая собственные слова, Лиз и сама теперь верила во все это с трудом. Она будто рассказывала не о себе, а о ком-то еще.

– Так что от денег осталось только двести тысяч фунтов, и они теперь у меня на счете. – Лиз поставила бокал на пол, глубоко вздохнула. Как же приятно облегчить душу. Поразительно, что у нее хватило выдержки так долго молчать. – Что с ними делать – ума не приложу. Может, отдать на благотворительность?

– Почему?! – воскликнула Сэм. – Это же твои деньги! Их у тебя украли!

– Мне страшно, – Лиз обхватила себя руками. – Такое чувство, будто эти деньги грязные или заразные. Меня буквально выворачивает, когда я думаю о них. Посмотри, что случилось с Айрис. Они сломали ей жизнь, разрушили нашу дружбу и разбили семью. Они попросту уничтожили ее.

Сэм покачала головой.

– Вдруг со мной будет то же самое? Вдруг я тоже изменюсь, вдруг все рухнет? Сейчас у меня есть все, мне ничего больше не нужно. Рози поправляется, мы с Робертом счастливы. К чему рисковать?

Сэм взяла Лиз за руки. Ладони у нее были мягкие, теплые.

– Нет, ты не изменишься, – ласково проговорила она. – Ты хорошая. Ты не такая, как Айрис. И никогда не станешь такой, как она.

Лиз хотела возразить, но Сэм не позволила.

– Да и двести тысяч по нынешним временам богатством не назовешь. Это же не два с половиной миллиона. И подумай о Рози. Боже упаси, конечно, но вдруг ей опять понадобится лечение. А если нет, во что я верю, то потратишь деньги на ее образование или купишь для нее жилье. А то устроишь ей грандиозную свадьбу!

Лиз невольно улыбнулась. Сама мысль о свадьбе Рози была нелепой.

– Если тебе самой они не нужны, – не унималась Сэм, – сбереги их для дочери. И не забывай – ты их не украла, а честно выиграла. Подумай об этом. – Она крепко сжала руки Лиз. – Почему ты не хочешь наказывать Айрис, я понимаю, но и себя не наказывай.

На следующий день Сэм, Мэтт и Лотти уехали, пригласив друзей погостить у них в Бирмингеме. Проводив их, Лиз была непривычно задумчива – все прокручивала в голове то, что сказала ей накануне Сэм.

– О чем задумалась? – спросил Роберт.

Рози затихла перед телевизором. Насыщенные выходные вымотали ее, но кутерьма явно пошла ей на пользу – все дни она провела в приподнятом настроении.

– Да так, ни о чем.

Но Роберта ответ не устроил.

– Я этот взгляд знаю. Тебя что-то тревожит.

Лгать ему Лиз не хотела, поэтому рассказала об отце.

– Жаль, что папа к нам не приезжает. Это пошло бы на пользу и ему, и Рози, ей не хватает дедушки. Я знаю, он любит Тоню, и рада, что он не один. В одиночку он совсем расклеился бы. Но хочется, чтобы он думал и о себе. И мне кажется, Тоня не особо следит за его здоровьем. А Давина так и вовсе использует его.

Роберт потер подбородок, ничего не ответил. Лиз пожалела, что заговорила об этом.

– Но это не твоя головная боль.

Она знала, как ему хотелось бы все исправить, вот только дело иметь придется с Тоней, а значит, и исправить ничего не получится. Последнее слово всегда остается за Тоней, этого не изменишь.

По понедельникам ресторан не работал, но Роберт заявил, что у него дела и ему придется уехать на весь день.