Виктор Рябинин - Потрошители морей

— Да, — ответил за Моргана казначей всей пиратской армады мистер Финли, учёный адвокат и счетовод, — без всякого сомнения, мы по-прежнему придерживаемся установленных законов при разделе добычи. Капитан получает шесть долей, офицеры по три, а нижние чины одну долю добычи, если команда не оговаривает другие условия дележа. Остаётся в силе правило по ранениям и увечьям. За правую руку или ногу 600, за левые 500, а за потерю глаза или пальца 100 испанских талеров. Корме этого, за сорванный неприятельский флаг, за пленника, за абордаж, за гранату, брошенную за вал крепости, назначается приз от пяти до пятидесяти пиастров. То есть, как видит уважаемое собрание, все награды, равно как и наказания за трусость, уклонение от боя и оставление товарища в беде, остаются в силе, согласно нашего Пиратского Кодекса.

— Друзья, прочь сомнения. Береговое Братство готово к походу хоть в логово дьявола. Салют капитану Моргану! — вскричал Малыш Уоррен и выстрелил в воздух из пистоли.

Так, казалось бы, бесповоротно была решена гибельная судьба Картахены. Но Провидение распорядилось по-своему. В полдень, когда командиры устали провозглашать тосты за будущую победу, а низшие чины хлестать ром из оловянных кружек, на квартердеке было решено перед подписанием командирами договора, возвестить об этом весь окружающий мир пятнадцатью выстрелами пушек флагмана. Капитаны были веселы, экипаж ликовал, а красавец «Оксфорд» рвал тишину почти победными выстрелами, к которым присоединилась и мушкетная пальба команды, способной ещё держать оружие в руках. Нешуточная пальба вспугивала не только пернатых побережья, но и мирных охотников острова Ваш. А когда пальба и восторженный рёв сотни лужёных морских глоток достигла апогея, весь этот шум и гам перекрыл чудовищной силы взрыв, и адмиральский фрегат «Оксфорд» был разнесён почти что в щепки. От случайного выстрела пьяного пирата взорвался пороховой погреб на носу корабля и мгновенно отправил к праотцам более сотни моряков. Грот-мачта, вырванная с корнем из своего гнезда, обрушилась прямо на квартердек, почти на обеденный стол капитанов, но не посередине, а ближе к штирборту. Поэтому все командиры, сидевшие у правого борта, были навечно погребены под такелажем судна. Уцелели лишь сидевшие у бакборта, по левую руку от стола, а с ними и капитан Морган. Всего в тот проклятый день погибло около трёх сотен человек из племени вольных флибустьеров. Судьба пощадила дюжину моряков, успевших оседлать качающуюся на волне бизань-мачту. Лишь только тех, кто не погиб сразу, а мог держаться на плаву в недостаточной для утопленника стадии опьянения.

Вот так Судьба сохранила генри Моргана и его верного друга Малыша Джейми для дальнейших славных подвигов, и уберегла Картахену от разграбления и насилия. Поэтому долго ещё жители города благодарили Святую Деву Марию за своё спасение, свято веря, что сама Богоматерь в тот роковой день из монастыря Ла-Попа посетила фрегат «Оксфорд» и не допустила смертельного похода на благословенный город Картахену.

К 35-и годам грозный предводитель пиратов Карибского бассейна капитан Генри Морган был уже настолько состоятельным человеком, что мог себе позволить отойти от дел и жить в своё удовольствие хоть на Ямайке, хоть в Англии, хоть в родном Уэльсе. Беспрерывные набеги на испанские территории, морские скитания, равно как и военные лишения, стали обременять Генри своею тщеславной бесцельностью. Пора было подумать о душе, отдохновения возле домашнего камина в кругу семьи и доброжелателей. Но едва он об этом за бутылкой рома намекнул соратникам, как эта, волнующая и тревожащая душу моряка весть разнеслась по Береговому Братству со скоростью молнии и повергла пиратов в тревожный трепет. Ведь пират, если он только настоящий пират, а не жадный до денег разбойник, никогда не занимался скряжничеством и накопительством, заведомо зная, что опустошённые на берегу карманы, немедля заполнятся звонкой монетой в море, лишь бы подвернулся подходящий случай. Да любой прижимистый флибустьер был подобен альбиносу в стае бразильских обезьян! С ним не только опасались бросаться на абордаж, но даже брезговали играть в кости и всякий раз изживали его из своей среды, словно медицинскую заразу. Истинный пират был состоятелен от набега до набега, но никогда не кичился своим богатством. Поэтому весть об отходе капитана Моргана от общих дел, не только взбудоражила моряков, но и погнала их к своему удачливому капитану с надеждой на дальнейшую службу под его началом.