Виктор Рябинин - Потрошители морей

— А какая, — говорю, — нам с Олешкой польза от близкого знакомства с вашим стойбищем?

— Большая, — просто ответил краснокожий и стал осматривать запальное устройство мушкета.

Более я не стал что-либо уточнять или переспрашивать, так как вокруг расстилалась Великая Равнина, а лошадей от нас отобрали в первую минуту прибытия. Поэтому мы с другом не один ещё день слушали рассказы о преступлениях испанцев на индейских землях, о рабском труде краснокожих на серебряных рудниках Чирикахуа и о предсмертных пытках непокорных ради развлечения завоевателей. Когда же Белое Облако поведал о женской доле в логове врагов, я полностью встал на сторону угнетённых и был готов воевать за их свободу, тем более, что ещё с бурсы питал неприязнь к иезуитам и прочим извращенцам православия. Очень скоро выяснилась и нехитрая история нашей встречи с вольным племенем охотников за чужим добром. Оказалось, что вождь Мягкое Сердце был родом из племени инуитов и чуть ли не родным братом самого Вихо, который и пообещал доставить для становища Цепкий Коготь пару-тройку бледнолицых с Аляски в обмен на оружие. О нашем же существовании Вихо узнал от эскимосов на очередной рыбалке у берегов Аляски чуть ли не на другой год нашего кораблекрушения. Однако, выгодный обмен мог состояться лишь в том случае, если мы не испанского роду-племени. Вот ведь как всё было просто и по ранее разработанному плану, а не счастливым сочетанием обстоятельств, как думалось мне в девственном неведении краснокожего коварства. Ведь знай мы заранее, что вместо европейских кораблей под белым парусом попадём под палящее солнце Великих Равнин, то вряд ли соблазнились таким раскладом, а сидели бы рядком с Бузой и ждали у моря погоды с русской стороны. Воистину так!

И всё же я не мог взять в толк, зачем мы так нужны этим диким конокрадам? Тем более, что отличались от них если не умом, то цветом кожи, нарушая всю маскировку отряда. И я всё же повторил вопрос нашему учителю жизни в прериях:

— А что мы будем иметь за дружбу с вами и вражду с испанцами?

Ответа не последовало, но на другой день к нам припожаловал новый наставник, ловкий и гибкий Лисий Хвост, вымазанный всё той же красной глиной, но с травяным венком вкруг волосатой башки. Мы с Олешкой приготовились смотреть новый бал-маскарад, но старая лиса раскусил нас с первого взгляда и, ощупав нас зачем-то со всех сторон, на другой день пришёл с двумя подручными при кожаных кнутах и стрелах с мягкими наконечниками из какой-то смолы. Однако балагана не получилось, и мы скоро поняли, на какой ярмарке находимся. Хитрый Лис ещё раз оглядев нас со всех сторон, сказал, как отрезал:

— Раздевайтесь, бледнолицые! Я буду учить вас боевой раскраске, маскировке под местность и проникать в стан врага лёгким ветром. А эти два гурона, — он указал на помощников, — научат вас скорости и послушанию.

— Хао, — ни к селу, ни к городу ответили мы хором, начиная вживаться в роль краснокожих.

Потекли дни учёбы. К чему нас готовили, понять было трудно, но содержали как молодых рекрутов, то есть в постоянной боевой готовности и почти без наказаний. Ведь уже через десяток дней мы легко увёртывались от плетей и быстрее ветра убегали от стрелы. Может и тише, но во всю прыть, ибо стрела в зад, хоть и не каменная, но пробирала до кости. Тогда-то мы с Олешкой готовы были голой рукой удавить учителей, если бы дорвались до их глоток. А теперь, по прошествии многих лет, я с благодарностью вспоминаю команду Хитрого Лиса, закалившую меня душой и телом на всю жизнь. До седых волос я не гнул угодливо спину и не запятнал честь предательством, доверившегося мне товарища. Поэтому мне есть о чём вспомнить и складно о том написать. (Примечание № 10 от Л.Б. С трепетом вчитываясь в скупые строки автора, мы всё же должны заметить, что без перевода на понятный язык и сторонних, но вынужденных дополнений, многие страницы летописи славного путешественника были бы неподвластны человеческому пониманию и навсегда потеряны для историка или просто любопытного потомка).

В целом, обучение с приходом Хитрого Лиса и его опричников проистекала весело и без нудных нравоучений. Мы практически постигали весьма полезные науки и скоро умели не только тайно подкрадываться к болотной выпи или сторожкому тушкану, но и одной рукой свалить зазевавшегося путника, вставшего на пути к нашей цели. Однако, постигая индейскую военную науку, своей цели так и не видели. Лисий же Хвост на расспросы не отвечал, а лишь своим скорбным молчанием наводил тень на плетень и напускал туману в наши головы.