Алена Судакова - На расстоянии любви

Трофим слез с камней и отправился к Соне. Повторил маневр с окном, только на этот раз горшки с цветами составил на землю заранее.

Она спала, обхватив его подушку и мечтательно улыбаясь во сне. От утренней прохлады подрагивали голые плечи. Зато он такой горячий, что неплохо бы и остыть.

Скинув одежду, Трофим скользнул под одеяло.

— Подвинься!

Он отнял у нее подушку и положил себе под голову. Соня приподнялась, посмотрела на него сквозь дрему, потом махнула рукой:

— Ну тебя…

Они повернулись друг к другу спиной и уснули, но проснулись в обнимку. Смотрели и молчали. Трофим боялся сказать что-то не то, а Соня с ним вообще старалась не разговаривать. Но кто-то должен был сдаться.

— Я на окна решетки поставлю!

Появление Трофима на крыльце вызвало у тестя смех:

— А ты прыткий, зятек! Ложились спать, тебя еще не было, проснулись — уже на месте. Прям как этот… про которого песню поют — там он, здесь.

— Фигаро, — подсказал Трофим.

— Вот-вот, он и есть.

Трофим воспринял это без обиды. Утро было доброе, нежаркое, доставившее радость пробуждения. Хотелось сделать что-то полезное для себя и других.

— А что, Владимир Кузьмич, не сделать ли нам здесь пару турников для Пашки? Пусть на них лазает вместо деревьев.

— Да оно что, можно.

Соня, выглянувшая через час из кухонного окна, нашла их всех троих за установкой столба с перекладиной. Пашка работал рядом с отцом, смотрел на того, как на героя недавно прочитанной книги.

— Эй, строители! Оладьи, молоко и варенье на столе. Кто опоздал — не ищите виноватых!

— Ну что, сын, мыть руки — и подзаправимся?

Трофим закинул Пашку на плечо, и тот весело завизжал.

Завтракали все вместе под счастливые вздохи тети Кати. Трофим поглядывал за Соней — она одевалась, явно собираясь не на работу. Завила и уложила волосы, накрасила глаза, мазнула губы розовым блеском, долго рассматривала флакончик духов, потом нанесла за ухом и на запястье.

Когда духи капнули на ее грудь, он не выдержал.

— Ты в райцентр? Мне тоже туда. Могу подвезти.

— Не стоит. У меня уже есть провожатый.

За окном громко загудела машина. Это был все тот же синий "Москвич" с тем же блондином за рулем.

— И не начинай! — предупредила она взмахом руки его упрек. — Мне так удобно. Мы же теперь живем каждый по удобству.

Пашка прислушивался к их тихой ссоре с открытым ртом.

За столом скандалить Трофим не стал — догнал ее на крыльце.

— Соня, ты разрушаешь все, чего я добился с таким трудом! Ты же видишь, что с Пашкой у меня все получилось!

— Рада за тебя.

За кухонной занавеской мелькнул любопытный Пашкин нос.

— Ты понимаешь, что он подумает? — зашипел Трофим.

— Что конкретно? — насупилась она. — Или ты подкинешь какую идею? Не делай из мухи слона, Трофим!

Она мстила, возвращая ему его поступки и слова. Время только выбрала неподходящее.

— Отпусти руку.

Не было возможности задержать ее сейчас, не испугав сына. Пришлось проглотить молча то, как она шла к чужой машине, принимала пошлый цветок, садилась рядом с блондином. Но вечером ей придется все объяснить.

Трофим почувствовал робкое прикосновение детской руки.

— Папа…

Пашка назвал его так первый раз!..

Он присел перед ним и заглянул в глаза, такие карие и большие, как его собственные.

— Что, родной?

— Ты извинился перед мамой?

Трофим едва не расхохотался: вот и сын знает лучше него, что делать дальше!

— Все, Виталий, спасибо. Останови машину.

Машина остановилась у магазина сувениров, выйти Соне Виталий не дал.

— Ты обещал, что никаких проблем не возникнет. Только поэтому я согласилась поехать с тобой! Мне потом придется еще оправдываться. Видел, каким взглядом меня проводил муж?

Виталий положил руки на руль и опустил на них голову.

— Зачем тебе муж, с которым ты постоянно ссоришься? Вы даже не живете вместе!

— У тебя плохой информатор, Виталик! — Соня достала из сумочки пудреницу и поправила макияж: — У нас все хорошо.

Виталий повернул голову в ее сторону.

— И надолго он вернулся на этот раз?

Бросив пудреницу в сумку и застегнув молнию, Соня дернула за ручку дверцы:

— Знаешь, в чем прелесть ссор с любимым человеком?

— В них есть прелесть? — недоверчиво хмыкнул он.

— Еще какая — ждешь примирения! Оно с лихвой покрывает горечь обиды. Открой дверь!

Он снял блокировку с дверей и вылез из машины следом.

— Давай я помогу тебе с покупками.