Алена Судакова - На расстоянии любви

— Вот ты где! Прячешься от меня, трус?

— Была охота! — сплюнул тот. — Чего тебе надо? Чего ты за мной бегаешь по всей деревне?

— Ты обещал, что мы попозже поговорим!

— И? — Борис лениво покачивался с пятки на носок и обратно. — Что ты не поняла?

Аня наступала на него, сжимая кулачки.

— Когда наступит твое "попозже"? Мать выгнала меня из дома.

— Разве я в этом виноват?

Соня наблюдала за ними и пыталась отыскать крупицу ласки и привязанности друг к другу. Как им удавалось до сих пор оставаться вместе, если они чуть ли не ненавидят друг друга?

— Ты трус и подлец!

Борис в ответ криво усмехнулся:

— Подлец — потому что Троха женится на Соньке, а я на тебе — нет? Так Сонька заслуживает этого, а я у тебя был не первым!

— Врешь! Ты же знаешь, что первый…

Аня покраснела, словно ее выкупали в томатной пасте. Соне казалось, что она тоже сейчас начнет покрываться красными пятнами. Вот и Троха кивнул:

— Пошли в сад. Пусть они тут сами…

В саду было почти тихо и приятно, если бы не доносившаяся ссора Борьки с Аней. Дойдя до старой, кривой яблони, Трофим залез на нее, устроился в развилке и втянул за руки Соню. Она уютно разместилась у него на коленях, сорвала недозрелое яблоко, но, надкусив, бросила:

— Кислятина!

— Зато ты у меня сладкая!

Пальцы Трофима ловко поддели ворот платья, скользнули за него. Соня вся вспыхнула пламенем, однако тут же гневно ударила его по руке: из дома выскочил Борис и побежал по дорожке. Следом пулей вылетела Аня.

— Борька, подожди! Мы ведь еще с тобой не договорили.

— Не о чем трепаться. Я жениться на тебе не буду, так мамаше и передай!

Они исчезли за калиткой в том же порядке: Борька впереди, Аня — следом, пытаясь уцепить его за локоть.

Какое-то время Соня молчала, прислушиваясь к бившемуся под ухом сердцу Трофима, потом спросила:

— Неужели так страшно жениться?

— Почему страшно? Нет. Я же на тебе женюсь.

— А если бы вчера ничего не было, женился бы?

Она напряглась, ожидая ответа. Трофим смешно щурился на солнце, пробивающееся сквозь яблоневые ветки.

— Женился бы. Ты мне всегда нравилась, только я думал, что ты и Борька…

Соня выдохнула с облегчением.

— Я тоже думала, что ты и Аня… Ты ведь был так в нее влюблен!

— Она красивая… — пожал плечами Трофим.

Соня обиженно ткнула кулаком в его плечо:

— А я — нет?.. Я уродина? Чего ж ты со мной…

Он закрыл ей рот поцелуем. Соня млела, поглаживая Трофима по щеке. Нет, уродин так не целуют! Это по-настоящему!

Если бы она знала, что целоваться на дереве так замечательно, не потеряла бы напрасно столько времени, все яблони бы с ним облазила. Проблема состояла в том, чтобы удержаться и не свалиться на землю. Вместо того, чтобы приласкать Трофима, приходилось цепляться руками за ствол. Но зато его руки были свободны…

— Эй, молодежь!..

Они так зацеловались, что не заметили прихода мамы Трофима, и теперь тетя Валя смотрела на них со смехом.

— Добрый вечер, будущая невестка! Слезли бы вы с небес на землю, а то падать уж очень больно вам будет.

Соня, смутившись, спрятала лицо на груди Трофима.

— Мам, ты иди, мы сейчас, — Трофим кхекнул, подгоняя мать.

— Ничего-ничего, все мы были невестами и женами. А я теперь буду еще и свекровью!

Покачивая головой и вздыхая на ходу, она ушла в дом.

Трофим слез с яблони и помог спуститься Соне, бросившейся поправлять одежду.

— Трош, посмотри, все нормально?

— Да ладно тебе, мы ж ничего особенного…

— А руки твои где были? — покраснела мгновенно Соня.

— Ну, где надо…

Перед тем как войти в дом, они быстро поцеловались на крыльце — без поцелуя и ласки и минуту терять было жалко.

Тетя Валя активно хозяйничала на кухне и ждала их.

— Дай-ка, невестка, еще разок взгляну на тебя, — поманила она Соню. — Хороша! Ладная ты деваха.

— Теть Валь…

Щеки запылали так, словно по ним больно настегали крапивой. Все-таки мужчинам говорить об этом легче!

— Нет, подожди. Я так боялась, что у моего дурня ума не хватит хорошую девочку в дом привести. Вот и ругались бы с ней с утра до ночи.

Соня усмехнулась:

— А со мной не будете ругаться?

— О чем ругаться? Трофима делить не будем, отдаю его тебе со спокойной душой и сердцем. Эх ты, шалопай, угодил матери…

Она с любовью стукнула его по затылку и заплакала.

— Мам, чего ты плачешь-то? — не понял Трофим. — Я же все сделал правильно!

— Да иди уже, жених!..