Владислав Артемов - Император

Вера, как обычно, откроет дверь. Встретит молча, ласково. Поглядит с любовью и сочувствием. Покачает головою. И, не спрашивая, где он был-пропадал, размахнётся и... Рука у Веры была лёгкая. Все больные удивлялись после её уколов: «Уже? А я и не почувствовал! Как будто комарик...» И один только Ерошка знал, как тяжела бывает та же рука при оплеухе.

— Не унывать! — приказал себе Бубенцов.

Это была его любимая присказка.

5

Вот наконец показался из-за поворота Путевой дворец императрицы Елизаветы Петровны, тыльной своей стеною примыкающий вплотную к железной дороге. Как всегда, горел свет в нескольких окнах на втором этаже. Кажется, никогда не бывало так, чтобы все окна были темны во дворце. Как будто шла там неусыпающая, незримая, тайная деятельность.

Дом Бубенцова находился через дорогу, напротив дворца. В какой бы смутный час ни выглядывал из своей квартиры Бубенцов, обязательно видел эти бессонные жёлтые окна. Неделю назад, когда вышел ночью на балкон и взглянул на дворец, померещились ему даже тени в тёмных треуголках. Сблизив головы, тени совещались в освещённом окне ротонды. Или то была игра тьмы и света? Уже таяла, рассеивалась над городом последняя тьма, когда Бубенцов нырнул под арку родного дома. Обернулся в последний раз на реку Яузу, и вдруг просветлели, опечалились его глаза. Он разглядел летучую колесницу в небе над Электрозаводским мостом, запряжённую двумя белыми конями. Розовоперстая Эос, богиня утренней зари, правила колесницей, возвещая скорое появление своего брата Гелиоса.

Двор был пуст. Дворник Абдуллох подкатывал к подъезду громыхающую тележку с пустыми ящиками. Ерошка прошмыгнул мимо, вошёл в тёплый полумрак, нащупал кнопку лифта. Поднялся на пятый этаж. С нескольких попыток вставил наконец-то ключ, осторожно провернул. Стараясь не шуметь, проник в квартиру. Скинул в прихожей сырые ботинки и, не зажигая света, двинулся по коридору. Как было заведено в таких случаях, когда он возвращался слишком поздно, Вера стелила ему постель отдельно, раздвинув на кухне кресло-кровать. Качнувшись, ударился плечом в стену. Отозвался тихим звоном сувенир в виде красной коровы с подвешенными на шее жестяными колокольчиками. Изделие чешских мастеров. Отшатнулся, задел в полумраке полку. Загремела, запрыгала по кафельному полу кухни медная турка, лязгая, покатилась под стол.

Следовало немедленно придушить скандальный грохот, иначе ему конец! Кинувшись ловить турку, споткнулся, потерял равновесие, рухнул с белой колесницы прямо на старое кресло-кровать. Бубенцов понял, что вовсе он не трезв, как думалось, а очень даже навеселе. Но даже и в пьяном виде он помнил, что у римлян та же Эос носит звучное имя — Аврора.

Глава 10

Иллюзорный мир

1

Бубенцов убегал от погони, сучил ногами. Слышал сквозь сон, как Вера вставала среди ночи, подходила к нему. Поднимала свалившийся плед, укрывала. Касания ласковых, заботливых рук успокаивали. Вера, несмотря на то что выросла в детском доме, обладала от природы удивительной домовитостью, способностью создавать вокруг себя тихий и светлый уют. Призраки разбегались, прятались, но ненадолго. Вера уходила к себе, тревога возвращалась снова. Беспокойно постукивало сердце. Иногда в сон врывался далёкий ноющий звук, похожий на визг электрической дисковой пилы. То дворники скребли лопатами выпавший за ночь снежок.

Ещё не успев проснуться, Ерошка сразу же вспомнил про сумку с пропавшими миллионами. Вспомнил, потому что и не забывал. Мысль всё это время бродила впотьмах и везде спотыкалась о проклятую сумку, набитую деньгами. Он не знал, что ему нужно теперь делать. Но и не лежать же вот так, не лежать же!.. Тем более что сна никакого уже не было. Бубенцов поднялся со стоном. Полез под стол, вытащил турку, водворил на полку.

Никак не удавалось унять панику, которая снова и снова сама собою поднималась, вскипала в груди, заставляя сердце постукивать учащённо. Гладил кулаком левую грудину, щупал вспотевшие влажные рёбра и думал боковой ветвью мысли — почему? Почему человек потеет в минуту смертельной опасности? Почему? Тут должен быть смысл. Ведь не просто же так организм сбрасывает, исторгает влагу. Почему? Зачем они выбрали его? И кто эти таинственные «они»? Бубенцов понимал, что кто-то или что-то затеяло с ним непонятную игру. Эта игра предельно серьёзна, опасна. Смертельно опасна. Убить могут. Но за что? За что могут убить его, Бубенцова Ерофея Тимофеевича? Ни в чём не повинного человека! За что? А за то! За то, за что убивают всех людей... За деньги!