Ольга Брейнингер - В Советском Союзе не было аддерола

Вторая часть спектакля отличалась от первой разве что тем, что я заставила себя успокоиться и принять решение о том, что нужно сделать дальше. У Александра, впрочем, были свои планы. Когда мы вышли на улицу после спектакля, он объявил, что мы не расходимся: он забронировал столик на четверых на ужин.

– Сашка, ну чего ты раньше не сказал? – грустно отозвалась Марина. – У нас няня до одиннадцати, а уже без двадцати. Мы бы ее предупредили бы, если бы знали.

– А позвонить?

– Не получится. Ей еще домой добираться на метро, она на завтра отпросилась, куда-то уезжает. Так что никак.

Марина была очень расстроена.

– Ну ничего, в другой раз, – приобнял ее Антон, – Мона, вы ведь еще до конца лета в Москве?

Я кивнула.

– Ну, вот и договорились. Обязательно или еще куда-нибудь выберемся, или можно к нам в гости, в общем, что-нибудь придумаем. Ладно, ребята, мы поехали, а то время поджимает.

Они тепло попрощались с нами, и мы отправились на Моховую.

– Здесь очень красиво, – сказала я. Мне было так страшно, что в машине я еле заставила себя говорить и большую часть пути вымученно поддерживала разговор короткими репликами, рассматривая то профиль Александра, то проплывающие за окном нарядные ночные улицы.

– Я тоже люблю это место, – кивнул Александр, – оно подходит для того, чтобы приходить сюда после театра, можно не бояться испортить впечатление.

– Да… Александр, знаешь… Мне кажется, мне нужно кое-что тебе сказать, – неуверенно начала я и замолчала. Он вопросительно посмотрел на меня. – Одну минутку. Я сейчас приду.

Я подняла ладонь, показывая ему, что все в порядке и что просто минутку, не трогайте меня, сейчас, сейчас; взяла сумочку и вышла из зала. Вот только вместо того, чтобы свернуть по коридору, встать перед зеркалом и, разглядывая свое пылающее лицо, заставить себя снова собраться с мыслями, я вышла на улицу.

Честное слово, я правда думала немного так постоять, вернуться назад и сделать все так, как было бы правильно. Но потом я увидела желтую машину такси. И дальше все получилось само собой.

– Отвезете на Павелецкую? – спросила я, открыв дверь.

– Не, девушка, извиняйте, я на отстой собирался ехать, спать хочу.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – попросила я, наклонившись, чтобы заглянуть ему в лицо, – пожалуйста, я вас очень прошу.

Сонный водитель недоуменно молчал.

– Я заплачу дважды, ну то есть двойную цену.

– Ладно, – пожал он плечами, – странная вы девушка… Но желание клиента – закон, особенно того, кто платит дважды!

Я увидела, что Александр вышел на улицу и в недоумении смотрит на отъезжающую машину, и, откинувшись назад, закрыла лицо руками.

– Ваш хахаль? – спросил таксист.

– Нет, не обращайте внимания, поедем.

– Как скажете.

И до Павелецкой мы доехали молча. Нарушивший было тишину телефон я тоже отключила.

В сером утреннем свете было окончательно ясно, что пространство лета закончилось. Всё. Секретная территория, придуманная мною, исчезла как мираж, когда в ней появились настоящие события и переживания, а не только те, которые я себе нарисовала.

Всю ночь я не спала. Опять ходила из комнаты в комнату, делала чай и забывала про оставленную на столе чашку, потом спохватывалась и снова ставила чайник; прижимала к глазам ладони, размазывая по лицу серые тени и тушь, и не могла успокоиться. Рассвет я встретила стоя на балконе, впервые вспомнив, что так и не сняла это тяжелое зеленое платье. Я стала дергать молнию, но замок застрял, и я, бросив, вышла на балкон в недорасстегнутом платье.

Постояла, опершись на перила и разглядывая железнодорожные пути, как в свое самое первое утро здесь. Очередная электричка устремлялась справа налево, из города вдаль, и я снова вспомнила про ожерелье, которое не дает дышать и тянет вниз. Ожерельем же – как раз кстати – называлась конечная станция на электричках Павелецкого направления, на которых я ездила каждый день от дома до метро или обратно. Всякий раз, когда я слышала, как металлический женский голос объявляет: «Поезд следует до станции Ожерелье», – меня забавляла мысль, что можно было бы придумать такую историю: кто-то каждый день ездит по этому маршруту и каждый день слышит, что поезд следует до станции Ожерелье. И вот в один день этот человек, просто из любопытства, решает купить билет до конечной и посмотреть, как же выглядит станция Ожерелье. Как должна закончиться эта история, я тогда не смогла придумать, – наверное, потому что мне самой было жалко тратить два часа на поездку в электричке.