Ольга Брейнингер - В Советском Союзе не было аддерола

– Мона, привезти тебе что-нибудь? Лимоны, варенье, что-нибудь вкусное? Фильм для вечернего просмотра? – писал он.

– Большое спасибо, у меня все есть, – строчила я в ответ, – ко мне приехала тетя и все привезла.

На самом деле я только что вернулась домой и лениво перебирала книги в дедушкиной библиотеке, раздумывая, что бы почитать. Меня и расстраивало, и злило, что теперь я, вместо того чтобы просто гулять по Москве, солнечно улыбаясь незнакомым людям, и безмятежно читать книжки за столиками под солнцем, постоянно думаю об этой переписке и об авторе этих сообщений; о том, что все не совсем понятно и я как будто испытываю чувство вины, хотя и не могу объяснить почему.

Через несколько дней, вместо того чтобы устанавливать между нами meaningful connection [26], сообщения, приходившие каждые пятнадцать минут, окончательно поселили во мне панику. И к вечеру субботы, когда мы, наконец, встретились около дворца на Яузе, я уже была на взводе. По пути я тридцать раз пожалела, что не отказалась от встречи, а когда за десять минут до назначенного времени меня настигло сообщение «Жду не дождусь встречи…» – каждая из трех его точек отозвалась у меня в груди, не давая, не пуская, не разрешая мне дышать.

Нет, мне нельзя было это делать, зачем все это было? Я чувствовала, что у меня начинают дрожать руки и что еще немного – и я расплачусь. Я приехала в Москву, чтобы спокойно прожить лето, чтобы не ввязываться в переживания и ни в коем, ни в коем случае не выходить на эту тропинку, где начинаются чувства, привязанности и все, что может снова грозить мне сбоем. Но в любом случае я уже была в пути, я дала обещание, и поэтому сегодняшний вечер нужно было пережить.

Мы обменялись стандартными фразами – кто как выглядит, самочувствие, погода, и как мы с нетерпением ждем спектакля. Александр, кажется, сразу хотел взять меня за руку – приветствуя, он обнял меня, его рука чуть задержалась на моем плече и скользнула к запястью, – я сделала шажок назад, поправляя волосы. На мне было платье из темно-зеленого бархата и летнее пальто кремового цвета.

– Ты похожа на одну из трех сестер, – сказал Александр.

– Конечно. Это ведь моя история.

– Потому что в Москву?

– Потому что я тоже люблю красиво тосковать, – рассмеялась я, – ну, разве что на современный манер.

– Не понял?

– Не обращай внимания, я сама не поняла, – отшутилась я и потянула его за рукав. – Идем.

– Кстати, у меня для тебя сюрприз – здесь сегодня мои друзья, я подумал, что тебе будет интересно познакомиться. Вот и они.

К нам подошли молодая женщина и мужчина – скорее замужняя пара, чем просто встречаются, подумала я еще до того, как разглядела у них кольца. В том, как ведут себя семейные пары на публике, всегда проскальзывает что-то домашнее, непоказное – как она прислоняет голову к его плечу, как они разговаривают и смотрят друг на друга – спокойно, серьезно, уже без ноток флирта.

– Знакомьтесь, это Мона, а это Марина и Антон.

– Очень приятно, – ответила я. Марина махнула руками – мол, к чему формальности – и крепко обняла меня.

– Да, мы весьма наслышаны о вас, – торжественно сказал Антон, – и очень, очень рады знакомству.

Александр хотел что-то ответить, но в этот момент раздался третий звонок, и он показал жестом – потом.

Спектакль был великолепен. Во всяком случае, так я прочитала в отзывах в интернете, которые почему-то решила найти несколько месяцев спустя, уже холодным и сырым вечером в Бостоне. Стояла поздняя осень, и я вспоминала в который раз лето в Москве и думала о том, правильный ли сделала выбор. А в тот вечер я смотрела, но не видела сцены, фигуры актеров расплылись перед глазами цветными пятнами; я ничего не слышала, кроме стука сердца, которое, как всегда, расползалось по венам, отбивая ритм, заглушающий в голове все остальное. В самом начале представления, как только погасили свет, Александр взял меня за руку, и я вздрогнула, словно в меня выстрелили. Все оставшееся время до антракта я думала только о том, что здесь его друзья и что он ведь может мне нравиться, и я должна хотя бы этот вечер довести до конца с достоинством. Я понимала, что меня захватывает паника; такое бывало со мной много раз, я знала это. Поэтому я сосредоточилась на том, чтобы просто не отдернуть руку. К антракту мне стало казаться, что я не чувствую своих пальцев и рука заледенела.

Мы решили спуститься за шампанским, и, конечно, я хорошо понимала, почему друзья Александра разговаривают со мной так, как разговаривают. В одной руке я держала бокал, а другую руку держал Александр. На мгновение меня отвлек блик на серьгах с голубым камнем, которые были на Марине, – они удивительно шли к ее волнистым рыжим волосам, распущенным по плечам. Она перехватила мой взгляд и улыбнулась. Я знала такую улыбку – такой улыбкой сообщали: welcome to the club.