Ольга Брейнингер - В Советском Союзе не было аддерола

В связи с моим возможным раком они неожиданно стали актуальными. Макс, похоже, был на дзене, ни разу не упомянул отмененной в последний момент встречи в понедельник и через два дня предложил поужинать вместе в Мидтауне. Я согласилась. Мои ежедневные приступы паники так и продолжались, и я вспомнила услышанную в одном из русских сериалов фразу – «на измене»: это было какое-то ленивое и дерзкое сочетание слов, на мой взгляд, слегка отдававшее дурновкусием, и поэтому я с удовольствием его повторяла. Я была вся «на измене», нервная, напряженная и испуганная, но, конечно, когда я увидела Макса – I was, like, poker face [19].

– Послушай, – сказал Макс, – прежде чем мы вообще начнем про все это говорить, я хочу сказать, что самое главное – это ты. Твое здоровье, как ты себя чувствуешь, и вообще твое состояние. Я хочу, чтобы ты знала, что это самое важное в нашем разговоре сейчас.

Это снова было неожиданно. Может быть, я даже не знала, что он умеет так говорить. Может быть, я даже не знала, что он – хороший человек.

– Это очень мило.

Макс сел не напротив за столом, как обычно, а рядом и обнял меня. Я положила голову ему на плечо. Мы встретились, чтобы расстаться, но, возможно, этот момент, прямо сейчас, и был лучшим, что у нас двоих было, и мне казалось, что мы оба это понимаем. Во всяком случае, у него оттаял взгляд, и впервые за все прошедшее время сейчас было неважно – кто контролирует ситуацию, кто из нас круче, кто начнет и закончит разговор. Может быть, так бывает, когда у людей настоящие отношения?

– На самом деле, ты знаешь, не стоит обо мне беспокоиться. Со мной всё в порядке. Я здорова. Да и я была уверена, что у меня нет рака. Даже и не думала особо об этом. Но в любом случае спасибо, Макс. Я не ожидала это услышать, – много предложений, много неловкости. Я подумала, что, оказывается, почти не умею говорить о серьезном.

– Это хорошие новости, – улыбнулся он, – и я правда так думаю.

Мы отвлеклись, чтобы сделать заказ; искренность момента ушла, снова стало не по себе.

– Ну что, обсудим то, о чем мы собирались поговорить? – спросила я.

– Конечно, – ответил Макс.

Это был нелепый разговор. Мы оба были пунцовые от его неловкости, уступали фразу друг другу, извинялись через слово и, по большому счету, не знали, что сказать. Макс хотел встречаться без обязательств, меня это не то чтобы не устраивало, но мне хотелось бы, чтобы все было не так. Уступать было нечего, и мы грустно смотрели друг на друга, понимая, что, похоже, это всё. Через полчаса мы попросили счет, и Макс гладил мои пальцы, пока мы молча ждали официанта. Нужно было идти, но никто из нас не хотел уходить.

– Кстати, мой знакомый из Коламбии устраивает сегодня вечеринку, – сказал Макс, – может быть, ты его знаешь, его зовут Игорь Долатов.

– А, Игорь, – я знала его. – Немного. Отличный парень.

– Хочешь пойти?

– Давай.

Мы целовались всю дорогу в такси от Таймс-сквер до Гарлема и держались за руки, отпустив только у самой двери в квартиру Игоря. Потом оказалось, что у каждого из нас на этой вечеринке были свои знакомые, и скоро я потеряла Макса из виду. Я зависла с веснушчатой Люси, с которой мы вместе брали курс по фотомонтажу, потом перебросилась парой слов с Игорем, и он познакомил меня с ребятами из Москвы. Мы обменялись контактами. Моей давней мечтой было поехать в родной город своих родителей.

Потом я увидела Ксению, она сидела в окружении нескольких человек, которые смеялись над чем-то, что она рассказывала. Я пробралась к ним и тронула ее за локоть, Ксения обернулась и заулыбалась. Я почувствовала, что внутри все потеплело.

– Народ, это Мона, моя лучшая подруга и соседка. Мона, это Алекс, Джошуа, Таня и Валери.

– Класс, – ответила я, – очень приятно познакомиться.

Джошуа что-то спросил меня, и я ответила. Потом я спросила Таню, откуда она, и Таня сказала, что выросла в Киеве. Потом, конечно, все стали спрашивать про политику, и, улучив момент, я помахала Ксении. Она наклонилась ко мне.

– Слушай, я не пойду завтра на пары. Скажешь, что я болею?

– А в чем дело? – оценивающе посмотрела на меня Ксения.

– Не хочу идти. Не знаю, не могу, – нерешительно ответила я. – Я не знаю.

– Мона, ты опять? – с намеком спросила она. Я знала, что имеет в виду подруга.

– Я не знаю, – я стала тереть кулаками глаза, размазывая по лицу тушь и подводку для глаз, – я… Я не могу сказать.

Подошел Макс и положил мне руку на плечо.

– Поговорим завтра? – полувопросительно сказала я. Ксения покачала головой и взяла со стола еще одну бутылку пива.