И да, пошёл снег, осмотрелся и без лишних раздумий лёг на старый. Наверное, навигация открылась.
Ещё землетрясение было.
А вообще, сказать по чести, лучше бы не бакланы, а штук двести красивых и развратных женщин прилетели.
Я бы тогда смог хранить верность вопреки, а не потому что…
А у алжирского бея под самым носом шишка.
Когда дети открывали купальный сезон на реке Лене, они заходили в воду и приговаривали:
Бабка шла, шла, шла,
Пирожок нашла,
Села ( тут надо присесть — окунуться)
И опять пошла…
(тут все уже орут и брызгаются…)
Сейчас десять утра. В полдвенадцатого обед. Кормят вкусно, да.
Но это пока ещё. Одинаковый набор продуктов неизменно побеждает выдумку поваров, вопрос только во времени. Строго не хожу на завтрак. Вчера воздержался от ужина. Но съел половину батона с изюмом. Может лучше ну его, такое воздержание?
Давление скачет. И ладно бы именно так, но у меня сильные подозрения насчёт исправности тонометра. Наверное, поищу у кого-нибудь другой.
Постепенно прихожу в форму. Ящики с керном помогают. Худею. Есть у меня проверочный стандарт, ага. А весов нет.
Как всегда, хочется пустить время вспять. И там, дома, не тратить его попусту.
Хорошо быть умным раньше, как моя жена потом.
Что привнёс в мою жизнь отказ от сигарет и водки?
Хрен его знает — никаких чудесных преображений. Напротив, стал болеть. Сугубо после.
Хотя, может быть, просто совпадение.
На океан хочу, а дороги нет пока.
А ещё воспоминания. До тоски, отчего так? То ли от мистики какой-то, от страха смерти, но ведь мне жить и жить в здравом рассудке минимум лет тридцать. А может, удалённость пространства тянет за собою удалённость во времени? Не знаю, не первый раз ведь такое. Неужто достиг скорости света? Я говорил об этом как-то. В поезде времени. В старом купе с диванами и латунными блестяшками. И с попутчиком.
Интересный попался дядька. Пил шнапс, запивал пивом и ругал Айнштайна. Так и говорил — Айнштайн, швайнехуде… и ещё неразборчиво. Проклинал саботаж. Представился лучшим и любимым учеником Нильса Бора.
В общем, я тоже начал пить шнапс и запивать пивом. Но у меня всё равно получалось не так привычно и красиво, одним слитным движением, как у него. Тогда я под столиком стал выливать шнапс в пиво, а потом пить эту смесь. Мы сразу сравнялись и в привычности, и в изяществе.
Всегда можно найти замену любому обычаю любых туземцев — что немцев, что англичан, что хуту. Я утверждаю — у нас есть замена любому обычаю, включая женское обрезание, игру в футбол и гекатомбы. Женское обрезание — это когда мы в запое, игра в футбол — шикарно оплачиваемая священная обязанность тех, у кого не смогли самореализоваться отцы, а гекатомбу нам заменяет убийство вредителей опрыскиванием ради Урожая.
Тот немец в купе, он говорил мне об экспансии путем навязывания собственных ценностей. Что, мол, именно это определяет количество коллаборационистов, о качестве и речи быть не может. Но я его понял шире.
Я понял его вот так: если мы захотим подчинить себе хуту, мы должны вложиться в поставки спиртного, чтобы лишить их корней — женского обрезания. В США необходимо устроить голод, но раздать семена, и тогда им придётся уничтожать вредителей ради Урожая, а не народы ради Добра. Главное — не давать семена гигантских растений, потому что тогда мы опять породим биржевые пузыри. Всем английским футболистам десять лет платить миллионы без учёта их способности и умения играть.
Вот.
И тогда мы сможем быть ближе.
Идеальный план, он прекрасен даже в деталях.
Мы захватим мир.
Одно маленькое облачко омрачает небосклон, сияющий Успехом — Всё-таки у нас нет двух лет.
Одно непонятно, кто проделал все это с нами?
Говорю же — бакланы прилетели…
9 июня
У геодезиста есть одна сотая биткойна. Говорит, что разжился по случаю. Мы уверены, что продал Родину. Теперь часто обсуждаем курсы, рост и падения. И криптовалют и Родины, если вы именно это хотели спросить.
Всё чаще и чаще во время трудных переходов по горам, переноски ящиков с камнями, разбавления спирта снегом и даже во время приёма пищи люди интересуются у меня — что же такое криптовалюты? Точнее, что нам несут эти отношения с ключами, шифрами и всем прочим. Что делать, задают они вечный вопрос разночинцев, и уточняют: проклинать или призывать?
Читать дальше