Фредрик Бакман - Что мой сын должен знать об устройстве этого мира

Не знаю, о ком это больше говорит, об отце или обо мне.

Но в какой-то момент отец утратил свой безоговорочный авторитет. В какой-то момент наше поколение стало посматривать на его поколение сверху вниз. У нас есть масса знаний в неведомых им областях, и абонемент на кроссфит, и бородка, подстриженная стилистом, и аккаунт в Фейсбуке, но мы понятия не имеем, как настелить дощатый пол или к чему крепится привод распредвала. Нам ни в жизнь не построить веранду.

Эволюция стремится сделать каждое новое поколение умнее, сильнее, проворнее предыдущего. Кое с какими вещами мое поколение управляется неплохо. С современными вещами. Ни один тридцатилетний не уступит шестидесятилетнему ни в чем, что касается гаджетов с тачскрином, это будь уверен. И в многопользовательской Call of Duty мы сделаем их на раз.

Но, допустим, случится апокалипсис. Разразится третья мировая война. Ядерные взрывы сметут с лица земли города и деревни. Много лет спустя уцелевшие ошметки человечества высунут нос из бомбоубежищ. Их взглядам откроется обращенная в пустыню планета. Что они станут делать? Искать среди выживших самых умных, надежных и рукастых, чтобы под их руководством возродить цивилизацию. К представителям моего поколения никто обращаться не станет.

Хотя нет, почему. Обратятся.

Чтобы спросить, где наши отцы.

Я не утверждаю, что знания моего поколения полностью обесценятся, – чего нет, того нет. Но воспользоваться даже малой их частью нам удастся не раньше, чем наши отцы соорудят электрическую розетку. Вот и все.

Имей в виду, это не так просто – объяснить тебе, что значит быть мужчиной. Я постараюсь сделать что смогу. Попытаюсь познакомить тебя с нашим невероятным настоящим – с его высокими технологиями, всемирной информационной сетью, демократическими революциями и достижениями медицины. Но я не смогу научить тебя и половине того, что умеют мужчины, понимающие, как мы к этому пришли.

Их чувства ты принимаешь как нечто само собой разумеющееся. Тебе не кажется странным, что они шепчут тебе на ухо, что любят тебя. Но этому слову научил их ты. С твоим появлением они стали другими. Они стали лучше. Да и мы тоже.

Вполне возможно, что мужчины поколения твоих дедов, наши родители, совершили пару ошибок, воспитывая нас. Но теперь они их исправляют – тем, что компенсируют наши проколы и недостатки.

В общем, научить тебя быть мужчиной непросто. Само это понятие меняется.

Говорить об этом с другими взрослыми почти невозможно. Для общества, настаивающего на отсутствии гендерных различий, мы тратим несообразно много времени на то, чтобы досконально выяснить, в чем эти различия состоят. Попробуй тут не растеряться. Чувствуешь себя хуже, чем в соседнем супермаркете, когда они там в очередной раз всё переставят. Или как в первом сезоне сериала «Остаться в живых», когда появляется белый медведь и все герои хором ахают: «ОЙ, ЧТО ЭТО?!»

Я знаю: мне только предстоит понять, что такое угнетение и сегрегация. Я учусь этому каждый день. Потому что я белый гетеросексуальный западноевропейский мужчина, образованный и имеющий работу. Во всей Вселенной нет организма, меньше знакомого с угнетением и сегрегацией.

Но надеюсь, ты будешь разбираться в этом лучше.

Ты никогда не спутаешь борьбу за равноправие с войной между полами. Никогда не поверишь, что женщина не заслуживает тех же прав или свобод, какими пользуешься ты, или равной зарплаты за такую же работу. Но тебе не придет в голову, что, раз она всего этого заслуживает, дверь перед ней придерживать не надо. Что равенство исключает джентльменство. Поскольку оба твоих деда объяснят тебе, что это чушь собачья. Можно что угодно говорить о мужчинах поколения твоих дедов, но у них не было бы времени научиться всему на свете, если бы все остальное не взяли на себя женщины.

А я сделал все, что смог, чтобы научить тебя не бояться сильных женщин. Я женился на самой сильной из всех, которые мне встретились.

Мир постоянно будет внушать тебе, что человеческие качества, таланты или черты характера делятся на «мужские» и «женские». Что тут сказать? В единоборстве я твою маму, пожалуй, победил бы. Только это не будет схватка медведя с гориллой. Это будет бой гориллы с коалой.

Но на шестидесятиметровке она меня обойдет. Она гораздо остроумнее, чем я. И я с легкостью назову сотню человек, которые не задумываясь впишутся за любое ее начинание. А у меня даже в Твиттере подписчиков кот наплакал. Есть о чем задуматься.