Наталья Нестерова - Дом учителя [litres]

– Ой, не знаю! Восемьсот рублей в сутки… не дорого?

– Совсем не дорого.

– А если с питанием, – осмелела Татьяна Петровна, – то тысячу. Ой!

– Договорились! Когда куплю билет, я вам позвоню. Всего доброго, Татьяна Петровна!

Ольга сияла от удовольствия.

– Как вам хозяйка? – Ольге не хотелось уходить.

– По-моему, очень милая и приятная женщина. Я вам благодарна и признательна, Оля.

– Говорят, ей что министр, что кочегар одинаково.

– В каком смысле?

– Перед министром стелятся, заискивают, а с кочегаром не церемонятся. Другие люди, не Татьяна Петровна. Мне пора?

– Еще раз большое спасибо!

Муж настоял, чтобы Анна Аркадьевна купила билет в вагон люкс:

– Ведь сутки ехать, а ты не любишь разговорчивых попутчиков.

– Вас послушать, так я к старости превратилась в мизантропическую грымзу.

– Кого нас ?

– Интересненько! Ты не стал оспаривать, что я грымза, а уточняешь, кто еще разделяет твое мнение.

Анна Аркадьевна скорчила обиженную мину, Илья Ильич закатил глаза в притворной досаде, мол, как мне надоели твои капризы. Они прожили вместе тридцать четыре года и понимали друг друга, едва переглянувшись, вскинув бровь или дернув уголком рта, отпустив словечко или фразу, точный смысл которых не имел отношения к ситуации, но был цитатой, воспоминанием того сходного, что произошло когда-то давно. Дети знали этот язык и догадывались, что мама часто шутит не когда ей весело, а когда папе грустно, что их обмен упреками может быть дурашливой игрой, а вежливый корректный разговор – настоящей ссорой.

Муж не любил с ней расставаться. Его миропорядок прочен и надежен, только если Аня рядом. Чуть поколеблен, когда жена в Москве, а он на даче. Это привычное и потому допустимое отклонение от нормы. Как сбой графика движения поездов в метро – надо чуть подождать, и поезда снова и обязательно побегут в четком ритме. Они никогда не отдыхали раздельно, поэтому со стороны мужа подвиг и жертва отправить ее на курорт.

Илья Ильич вернул глаза в нормальное положение:

– В Кисловодске веди себя хорошо! Не пей, не кури, не связывайся с дурной компанией…

– Переходи улицу на зеленый свет. В кои веки мне выпала возможность пуститься во все тяжкие, а я буду вести себя как послушница, готовящаяся к постригу? Дудки!

Подтекст этого диалога был полностью противоположен смыслу произнесенных слов.

– Мне будет плохо без тебя, я буду скучать. – Потерпи, родной, это всего пара недель.

Анна Аркадьевна продолжила нормальным, неигровым тоном:

– Купе люкс – это роскошно, спасибо! И не забудь, пожалуйста, посетить застенки гестапо .

Два года назад Илья Ильич выбил передний зуб. При загадочных обстоятельствах. Анна Аркадьевна пришла домой и обнаружила супруга краше не бывает: губы вспухшие, разбитые, пол-лица – синяк.

– Илья, что случилось? – испугалась она.

– Защищал девушку от хулиганов, – невнятно прошамкал муж.

– Ты был в форме?

Первый вопрос, который вырывается у жен военных, полицейских и прочих людей в погонах. Просто нетрезвый, качающийся мужик на улице, заснувший в транспорте или (в старое время) попавший в вытрезвитель, и он же в форме – два разных человека. Немолодой мужчина, то есть Илья, в гражданке , дерущийся с хулиганами, – это совсем не то, что седой лысоватый полковник, которому разукрашивают физиономию.

– Я был в хорошей физической форме. Аня! – протянул он жалобно. – Очень болит! Сделай компрессик что ли? У меня один зуб выбился, а второй шатается.

Любаня, пришедшая через некоторое время, обнаружила папу с пакетом льда на лице, а под пакетом…

– Мама! Что с папой? – примчалась она на кухню.

– Ты его спрашивала? Как ответил?

– Сказал, не волнуйся, просто бандитская пуля.

– Версия номер два. Ты у нас доктор, вот и лечи отца. Может, лед запоздал и нужен согревающий водочный компресс?

– Папа потребует его вовнутрь.

– Если ты будешь исполнять прихоти вздорных пациентов, из тебя не выйдет хороший врач.

Последним явился домой Лёня. Ситуация повторилась.

– Мама, что с папой?

– А что он тебе сказал?

– Желает записаться в общество возрождения русского хоккея. Вступительный взнос – передний зуб. Косят под Овечкина.

– Когда твой папа путается в шутливых версиях, ему очень больно и плохо. Его как-то свалил жестокий грипп, температура под сорок. Он мне рассказывал, что искупался в проруби и уговаривал позвать друзей, чтобы его снова погрузили в ледяную воду. Ближайший водоем и возможная прорубь были в ста километрах от военного городка.