Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды - Ранняя проза

Тридцать километров, двадцать пять… Вновь вспышка перед глазами. Cознание… Как будто чей-то разум пытался проникнуть в его сознание – тихий вкрадчивый голос и спокойное созерцание. Восемь, десять, двенадцать секунд… Он перевел дыхание. Странное чувство отпустило его, но какое-то побочное ощущение внутри все же осталось.

Его проверяли… Да, его проверяли. На что? Нет ответа. Он прошел проверку? Тишина. Как бы то ни было, обитатели этой планеты пока никак не выдали себя, и он спокойно продолжал полет. Что ж, долетим – и узнаем.

Вот он уже совсем близко, осталось буквально пять километров. Только теперь он увидел, что то, что издалека представилось ему городом, совсем не походило на город в полном смысле этого слова. По крайней мере, это не походило на город, свойственный Земле в третьем тысячелетии.

Сверкающие купола зданий. Совсем-совсем не видно ни трасс, ни дорог – ничего, что хоть чем-то бы напоминало земной город. Сады, огромные площади садов. Ни заводов, ни механизированных комплексов, ни громад-небоскребов – ничего такого, чем столь выделялась Земля его времени.

Сады и парки. Сверкающие купола, покрывающие удивительной формы сооружения – не параллелепипеды и цилиндры земных построек, нет. Здесь каждое здание было особым, оригинальным, как будто бы изначально сотворенным в красоте. Казалось, что на эту планету вернулись времена деревянного и каменного зодчества его предков второго тысячелетия – только в еще более обогащенной форме. Извивы, перегибы, перекаты… Здания-фениксы. Здания-спирали, сверкающие всеми цветами радуги. Здания – раскрывающиеся бутоны цветов. Здания – деревья-исполины. Нигде – грубых геометрических форм, но красота природных форм, украшенная человеческим воображением.

Человеческим ли? Да и люди ли живут на этой планете? Неизвестность. Он так и не видел ни одного из обитателей планеты, а вот его уже заметили очень многие. Теперь его уже рассматривал ни один мыслительный взгляд, но десятки… может быть, даже сотни. Внимательное наблюдение и доброжелательность. Вот она начала расти и расширяться, разливаясь вокруг… Где же обитатели этого мира со столь необычными способностями? Ученые его времени уже изобрели приборы, позволяющие улавливать мысленные вибрации, но приборы эти работали крайне нестабильно и часто давали сбои – ни о каком чтении мыслей друг друга пока не могло быть и речи. Выходит, что здешние обитатели обходились без них?

Десять километров… восемь… семь… Вот они! Люди? Да, они очень похожи на людей, но не на людей третьего тысячелетия – на людей гораздо более совершенных, высоких и как будто излучающих свет. Удивительно, но он уже начинал чувствовать эти лучи, о которых наука его времени еще только догадывалась и начинала строить робкие предположения – лучи человеческой сущности, как он бы назвал их. Как, что за преображение произошло с ним, чтобы он начал ощущать эти вибрации без всяческой ненужной механики, но всем своим естеством? Может быть, он и узнает это в свое время…

Последние сомнения рассеивались – они смывались как ненужный прах, стоило лишь только продолжать созерцать этот «город» и его обитателей. Это был мир людей просветленных. Да, именно людей – в этом он теперь не сомневался. Множество из них сейчас стояли на цветочной площади и ожидали его приближения. На лицах их были видны улыбки, а глаза светились удивительным светом. «Глаза – зеркало души», – пришли к нему слова откуда-то из глубины сознания. А ведь, оказывается, в них кроется гораздо больше, чем он подозревал… Все, пора приземляться. Десять, пять метров до земли.

«Приветствуем тебя, брат по разуму», – сильный, звонкий и мужественный голос, прозвучавший в сознании. Похоже, обычный человеческий язык этим людям был совсем не нужен. Вот кто-то из них вышел вперед – видимо, глава. Повернулся к стоявшим рядом согражданам, высоко поднял руку, видимо, призывая к молчанию, а затем вновь повернулся к нему.

«Еще раз привет тебе, космический странник», – на этот раз это был обычный человеческий язык. Не мысленное обращение – живое слово из уст! И снова сильные и мужественные слова, полные непоколебимой уверенности и силы – говоривший был прирожденным лидером – «Откуда ты прибыл к нам, путешественник?»

Он ответил. Сзади как-то оживленно начали переговариваться уже на обычном языке, однако он не мог понять ни слова из их речи. Лидер снова поднял руку, призывая к молчанию, и все стихло.