Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды - Ранняя проза

И золоти, ручки золоти все время, не забывай! Ты ж теперь при деньгах, тебе Рая проще достичь – не то, что этим бедным грешникам! – ухмыльнулась собеседница.

– И все будет зашибись! – подтвердил человек.

– Зашибут, не переживай, – успокоила его Ритуальность. – У нас найдется, чем зашибить. В доме скорби и печали чтоб бандиты не серчали… – добавила она нараспев.

– Твоя правда, – согласился человек. – Херово это как-то у этих грешников все получилось. Сына Божьего взяли и распяли. Скорбно, типа.

– Это да, – согласилась Ритуальность. – Этим скорбеть еще придется. А то ишь чего, убийства свои еще оправдывают, легенду о собственном спасении через Сына Божьего выдумав. Деньги, понимаешь, на убийстве зарабатывают. Фи! – и Ритуальность демонстративно сморщила свое личико.

– Может того, еще какой совет дашь? – спросил человек. – Уж больно совесть то болящую заткнуть охота, а то что-то шибко донимает в последнее время. Вот храм даже целый купить подумываю, чтоб в Рай то попасть с гарантией.

– Совесть, говоришь, мешает? А ты ее убей! – без тени иронии ответила Ритуальность.

– Как это… убей? – не понял человек. – А что, разве это… возможно?

– Не только можно, но и нужно, – твердо подтвердила Ритуальность. – И чем раньше, тем лучше!

– А что для этого надобно?

– А, сущую малость! – ухмыльнулась Ритуальность. – Тебе надо просто… принять меня всю, – прошептала она и резко взглянула человеку в глаза.

В глазах ее, в этот миг неожиданно потемневших, сверкнули злорадные языки пламени, и от нее тотчас же повеяло жаром.

– Дать мне… впитать тебя без остатка навсегда, – прошипела она и схватила человека в свои объятия, не давая ему пошевелиться.

В момент этот под действием жара кожа ее стала внезапно трескаться, из-под нее показалась красная чешуя, а на месте сочленения ног стал вытягиваться костистый хвост.

– Нет! – закричал человек. – Предательница! Поди от меня прочь, демон! Прочь, убийца! Я верю!

– Н-е-е-е-т! – зашипела Ритуальность. – Если бы ты по-настоящему верил, я бы тебе была не нужна. Никакие ритуалы не способны заменить подлинный сердечный огонь, никакие ложные подношения храмовым самозванцам, называющим себя служителями Творца, не способны заменить честной и праведной жизни.

Подобно тому, как не может быть молитвы за деньги, не может быть и искупления за них же.Теперь… ты… уже… понимаешь? – прошипела Ритуальность человеку в самое ухо. – Но ты выбрал меня, а не Веру, моего врага. Не помогал людям, а грабил и лицемерил. О себе только и думал, как бы душонку свою променять подороже. Иди же ко мне в мои объятия, мой дорогой лжец… – хвост Ритуальности поднялся высоко над ее головой и теперь смотрел человеку прямо в глаза, приковывая к себе взгляд.

– Н-е-е-е-е-т! – заверещал человек.

– Теперь ты понимаешь, чья я на самом деле слуга?! – адски захохотала во всю мощь Ритуальность за сущие мгновения до того, как пригвоздить к стене своего нового раба острым как правда хвостом.

23.02.2013

– Мама, мама, смотри, это тот самый магазин! Давай сходим туда, и ты мне купи того большого трансформера, что я просил, ладно?

– Нет, сынок, трансформер тебе будет на день рождения – а сейчас у нас нет денег на такие развлечения.

– Ну мамочка, ну пожалуйста! Я ведь так давно тебя просил об этом. Я так хочу того трансформера, о котором я тебе тогда говорил! Это лидер добрых трансформеров, которые сражаются с Мегатроном, я хочу именно его! Ну пожалуйста, ну купи! А я уберу за это всю свою комнату, хорошо? А, мам, хорошо? Купишь?

– Павел, нет. Я тебе уже говорила – я не могу тебе его пока что купить. Только на день рождения. Сейчас не могу. Не могу. Ладно, теперь пошли в магазин за едой. Приготовим сегодня на ужин что-нибудь вкусненькое, хорошо?

– Хорошо… – но по голосу ребенка никак нельзя было бы сказать, что он с удовольствием бы променял возможность обладать игрушкой своей мечты на один вкусный торт или пирожное.

Мать – еще достаточно молодая женщина лет тридцати и ее сын – ему можно было дать на взгляд лет пять-шесть – развернулись и направились в противоположную сторону от магазина игрушек.

Ребенок вздохнул и, наконец, отвернул от него свой взгляд. Маму опять не удалось упросить, а это значит, что теперь дожидаться любимой игрушки ему придется еще несколько месяцев…

Однако прошли они немного.

– Лена! Леночка, ты ли это? – и какая-то женщина подошла к его матери.