Патрик Макграт - Приют

Стелла объявила об этом за ужином в тот же вечер, и Чарли обрадовался; он явно не надеялся привлечь к этому мероприятию кого-то из родителей. Макс, видя это, тоже воспрянул духом; бедняга, она сильно измучила его за эту зиму, он целыми неделями был в подавленном состоянии, хотя Стелла считала, что в этом повинна и работа. Она знала кое-что о его пациентах, знала, что в отделении, за которое он отвечал, было много шизофреничек средних лет и постарше, госпитализированных так давно, что надежд на улучшение почти не оставалось. Для такого человека, как Макс, там почти не было стимулов. Ему бы хотелось работать в палатах с более молодыми, более беспокойными пациентами, однако Джон Дэниелс, главный врач, который дал Максу надежду на интересную работу, забрал эти палаты себе. Джон Дэниелс – мой старый друг. Макс приехал слишком поздно, сказал он, все дело в этом.

В первые две недели февраля положение не менялось. Сообщений об Эдгаре полиция больше не получала, и Макс скрывал от Стеллы, что он скорее всего держит путь в Кледуин. Семья сохраняла свое хрупкое взрывное равновесие, кое-как жила изо дня в день, не накапливая огромной разрушительной энергии в своих недрах. Труднее всех, разумеется, приходилось Чарли; дома он все время проводил в спальне, за едой бывал молчаливым, угрюмым.

Потом пришла новость, сулившая лишь ухудшение и без того неважного положения дел: Бренда собралась нанести им визит. Это сообщение по больничному телефону утром в четверг Макс выслушал с тяжелым предчувствием; Стелла выслушала это вечером от него с сардонической насмешкой.

– И где Бренда будет жить? – спросила она.

– Заказала номер в «Быке».

– Вот и замечательно.

Стелла без труда представляла себе стратегию Бренды. Та не собиралась мириться с тем, чтобы ее сын попусту тратил жизнь, губил карьеру, торча в этом сыром, Богом забытом районе северного Уэльса, но знала, что помехой здесь являются его инертность и Стелла. Ей предстояло сражаться с этими силами, чтобы звезда Макса вновь засияла на психиатрическом небосводе. Это обязывало ее действовать, вмешиваться, не допускать, чтобы инертность и Стелла стащили его в болото заурядности, откуда потом ему не выкарабкаться. По ее словам, больше всего она боялась, что Стелла станет огрублять его. Сам я был категорически против этого визита, но Бренда, приняв решение, становилась несгибаемой.

Основная тяжесть, разумеется, ложилась на плечи Макса. Ему и прежде было очень нелегко сохранять хоть какой-то мир между женой и матерью. Теперь, когда Бренда оказалась совершенно права, когда всем стало ясно, что Стелла – шлюха, распутница, никудышная мать, как ему было противиться доводам своей матери, что он должен бросить жену, перестать приносить жертвы, которых она недостойна? Стелла с тайным удовольствием наблюдала, как Макс пытается разрешить надвигающиеся проблемы, и предложила устроить званый ужин.

– Нет, черт побери! – воскликнул Макс.

– Почему же?

– Прекрасно знаешь почему. Не сыпь соль на рану.

Не сыпь соль на рану. У нее и в мыслях этого не было.

Во всяком случае, Чарли очень радовался предстоящему визиту: он любил бабушку, бабушка давала ему деньги и не скрывала, что обожает его. Мальчик пребывал в отличном настроении, таким оживленным они не видели его много недель. А Макс – нет. Он страшился этого визита.

В субботу Макс и Чарли поехали под дождем встречать Бренду с поезда. Очевидно, первое неудовольствие у нее вызвало состояние машины. Разумеется, она не видела «ягуар» с тех пор, как они переехали на север, а зима на проселочных дорогах оказалась немилосердной к нему. Вряд ли ей понравилось и состояние духа Макса, о городке она тоже ничего лестного сказать не могла. Очень хорошо, что она не появилась в доме, думала Стелла, так как Бренда даже в самых мрачных фантазиях не могла вообразить себе запущенную кухню с грязной посудой в раковине, сохнущими на спинке стула чулками и сноху, в половине двенадцатого все еще одетую в халат и сдабривающую чай джином.

Требования Бренды, разумеется, были категоричными и чрезмерными, а Максу всегда было трудно отказывать ей. Она пожелала ежевечерне ужинать вместе с сыном и сразу поняла, что в Кледуине нет приличного ресторана. Это означало, что им придется ездить за двенадцать миль в Честер. Кроме того, ей втемяшилось в голову осмотреть больницу и познакомиться с главным врачом; она не отдавала себе отчета, что положение Макса теперь далеко не то, что было раньше. Тем не менее она настояла на своем, и было решено, что Макс познакомит ее с Джоном Дэниелсом.