Нэнси Горовиц-Клейнбаум - Общество мертвых поэтов

Он умолк, пережидая, пока стихнут аплодисменты. Чарли и Нокс обернулись, изучая лица одноклассников.

– Новые ученики, запомните, – продолжил директор, адресуя свою речь мальчикам, которым еще только предстояло вступить в ряды уэлтонцев. – Ваш будущий успех зиждется на четырех столпах академии. Я обращаюсь как к тем, кто поступает в седьмой класс, так и к тем, кто перевелся в нашу школу в этом году.

Услышав это, Тодд вновь заерзал. На лице его читалась решимость.

– Четыре слова, составляющих наш девиз, олицетворяют Уэлтон, и им же суждено стать краеугольными камнями вашей жизни. Кандидат на вступление в Общество Уэлтона Ричард Кэмерон! – обратился Нолан к одному из юношей, несших знамя. Тот немедленно вскочил.

– Да, сэр! – воскликнул он. Сидевший за ним отец просиял от радости.

– Что есть традиция, Кэмерон?

– Традиция, мистер Нолан, – отвечал мальчик, – это любовь к школе, к семье и своей стране. Традиция Уэлтона – быть лучшими во всем!

– Хорошо, мистер Кэмерон. Кандидат на вступление в Общество Уэлтона Джордж Хопкинс, что есть честь?

Держа спину прямо, юноша опустился на скамью. Кэмерон-старший довольно усмехнулся.

– Честь – это сохранение достоинства и исполнение долга!

– Похвально, мистер Хопкинс. Кандидат в Общество отличившихся студентов Нокс Оверстрит!

– Да, сэр, – поднялся с места третий знаменосец.

– Что есть дисциплина?

– Дисциплина – это почитание родителей, учителей и нашего директора. Дисциплина формируется изнутри.

– Благодарю вас, мистер Оверстрит. Кандидат в Общество отличившихся студентов Нил Перри!

Улыбнувшись, Нокс сел. Сидевшие рядом родители ободряюще похлопали его по плечу.

Нагрудный карман у поднявшегося вслед за ним Нила Перри был сплошь усеян знаками отличия. Шестнадцатилетний парень стоял, преисполнившись долга и ожесточенно уставившись на директора.

– Что есть совершенство, мистер Перри?

– Совершенство есть результат упорного труда, – громко и монотонно отчеканил Перри зазубренный текст. – Совершенство – ключ к успеху во всем, как в учебе, так и в иных областях.

Усевшись, он продолжал все так же сверлить взглядом кафедру. Отец, занимавший место рядом с Нилом, не удостоил его ни малейшего внимания. Взгляд мужчины был устремлен в никуда, а с поджатых губ не слетело ни звука.

– В Уэлтоне, джентльмены, вам придется трудиться упорней, чем когда-либо до этого. И вашей наградой станет успех, которого все мы от вас ожидаем, – продолжал тем временем директор. – Любимый всеми нами учитель словесности, мистер Порциус, недавно ушел на пенсию. Я пользуюсь возможностью представить вам сменившего его мистера Джона Китинга, в прошлом с отличием окончившего нашу школу и на протяжении нескольких лет преподававшего в весьма престижной школе Честер в Лондоне.

В этот момент мистер Китинг, сидевший вместе с остальными преподавателями, слегка поклонился. Китинг, лет тридцати с небольшим от роду, обладал внешностью весьма заурядной – среднего роста кареглазый брюнет, – и тем не менее, вид его был весьма интеллигентным и внушал уважение. Однако, к примеру, мистер Перри глядел на него с подозрением.

– Завершая церемонию приветствия, я хотел бы пригласить к микрофону старейшего из ныне живущих выпускников Уэлтона, мистера Александра Кармайкла-младшего, 1886 года выпуска, – провозгласил Нолан.

Рукоплеская, присутствующие повскакали с мест. Восьмидесятилетний старик, надменно отклонив предложения помощи со стороны рядом сидевших, мучительно неторопливым шагом продвигался к кафедре. Оттуда он пробормотал несколько слов, смысл которых аудитория могла разобрать с трудом, и собрание наконец завершилось. Ученики и их родители устремились из капеллы на улицу. На школьном дворе царила прохлада.

Видавшие виды каменные стены и строгие традиции надежно охраняли Уэлтон от внешнего мира. Точно викарий, стоящий у врат церкви после воскресной службы, возвышающийся в дверном проеме ректор Нолан наблюдал за тем, как семьи прощаются с детьми.

Убрав со лба сына челку, мать Чарли Далтона заключила его в объятия. Прогуливаясь рядом с мальчиком по территории и обозревая местные достопримечательности, отец Нокса крепко прижал его к себе. Мистер Перри, прямой, как палка, поправлял значки на нагрудном кармане Нила. И лишь Тодд стоял один, ковыряя носком ботинка придорожный камень. Неподалеку родители болтали с другой семейной парой, не обращая на отпрыска ни малейшего внимания. По привычке уставившись себе под ноги, он и не заметил, как к нему подошел директор, пытаясь разглядеть, что написано на его именном бейдже.