Заза Двалишвили - Сон Геродота

– Тебе легко так спокойно рассуждать: какая бы сторона не победила, ты окажешься в выигрыше, – с ненавистью вырвалось у Скавра.

– Вы вызвали меня в Рим для того, чтобы я навел порядок в городе и пресек бунт. Я это сделаю и разобью Сатурнина точно также, как разбил германцев, а еще раньше – царя Нумидии. Если вам это не нравится, могу сегодня же оставить Рим и вернуться на границу, а с Сатурнином тогда разбирайтесь сами, – Марий при этих словах поправил на плече тогу и с гордо поднятой головой вышел из сената.

В Гостилиевой Курии не оказалось ни одного сенатора, кто посмел бы его остановить.

………………………………………………………

Труп Гая Мемия с разбитой головой лежал на Марсовом поле. Кандидата в консулы от сената перед глазами всего народа в день выборов насмерть забили дубинами сторонники Главция. Когда Марий в сопровождении сенаторов пришел на место происшествия, там уже собралась большая толпа. Ликторы оградили отцов города от праздных зевак, и Марий приблизился к беспомощно лежащему трупу. Его белая тога кандидата была окрашена кровью, а из разбитой головы вытекала какая-то желто-красная жидкость. Марий взял принцепса под руку и отвел в сторону.

– Случилось то, чего я так боялся. Пролилась первая кровь. Сатурнин пересек роковую черту и поставил себя вне закона.

– Именно так и обстоит дело, – согласился Скавр. – Он подстроил убийство главного соперника Главция на консульских выборах, расчищая своему другу путь к консульскому креслу. Консульство Главция при трибунате Сатурнина и Манилия означает гибель Рима.

– Правильно, с сегодняшнего утра вопрос стоит так: либо сенат, либо Сатурнин и его толпа.

Скавр вздохнул тяжело, платком вытер со лба выступившие капли пота и повернулся к консулу:

– Что ты предлагаешь?

– Я могу все: например, ввести свои легионы в Рим и восстановить порядок в городе.

– Сатурнин – отчаянный человек, и не станет отступать. Все это может кончиться очень плохо.

На мрачном лице Мария промелькнула надменная улыбка.

– Сатурнин – оратор с форума, правда, энергичный и талантливый, но всего лишь болтун, демагог, и больше ничего. Его сила – это сила неорганизованной уличной толпы, которая не сможет противостоять регулярным войскам.

– Никогда за всю историю Рима регулярная армия не нарушала границ города. Рим – свободный город, и нельзя допустить его захвата вооруженными силами, – твердо произнес принцепс.

– Тогда пускай Юпитер защищает сенат, потому что другого союзника в этом городе у него уже нету.

– Ты являешься консулом и обязан восстановить в городе порядок.

– Восстановить чем? Двенадцать моих ликторов не смогут противостоять трехсоттысячной толпе.

– Не криви душой, Марий, ты пользуешься большим влиянием среди римского народа, можешь начать переговоры…

– Как ты не понимаешь, Сатурнин для того и убил Мемия, чтобы больше никаких переговоров не состоялось. Мы сейчас теряем золотое время.

– Если легионы войдут в Рим, Республика погибнет, так или иначе, – упрямо выдавил Скавр.

Неожиданно из города послышался неопределенный шум. За Капитолием, там, где начинается Палатин, вспыхнули языки пламени. Вскоре несколько дымовых столбов поднялись и со стороны Квирилина. В городе явно что-то происходило. Затем пришли и первые вести, их принесли бежавшие из Рима люди.

– Народ громит лавки и городские склады!

– Квириты устроили резню среди римских жителей, убивают всех: греков, евреев, сирийцев!

– Плебс ворвался в банковские конторы и начал сжигать долговые книжки и обязательства, всюду убивают ростовщиков!

– На Палатине и Квириниле подожгли дома сенаторов. Скоро пожар перекинется на целые кварталы!

Ужасные вести приходили одна за другой. Сенаторы и зажиточные горожане в отчаянии рвали на себе волосы. Очень скоро собравшиеся вокруг представители первого и второго классов, окружив Мария, стали умолять его спасти город, их дома и имущество от разгула толпы.

– Я не имею права без разрешения сената ввести в город легионы. Когда все это закончится, первый же демагог с форума потащит меня в суд с обвинением в измене Республике, – возразил Марий и смешался с толпой сенаторов.

– Хорошо, хорошо, пусть будет по-твоему, – произнес Скавр, ломая от бессилия руки, – что ты требуешь от сената?