Виктор Горбачев - Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести

К концу недели чистый голос Мыча за десять тысяч километров от Гришиного уха сообщил условное: «Всё о’кэй, старик!» Это подтверждение наличия вклада адмирала Колчака было первым практическим результатом этой истории…

Если принять за истину, что дети артистов рождаются за кулисами, дети спортсменов на стадионах и в спортзалах, тогда Гриша Гончаренко родился в архиве. Ибо архивы были рабочим местом Гришиного папы, да и он сам чувствовал себя там как дома. Без слепых поисков, быстро, уверенно и профессионально просеял он всю имеющуюся информацию по теме и выяснил:

1. В мае 1919 года после проведенной по приказу Колчака ревизии золотой запас России составил 495,873 тонны стоимостью тогда в 695 321 170, 86 золотых рублей.

Часть этого золота в слитках с печатями Императорского Банка России в несколько приёмов были переправлены в Японию в оплату за вооружение, а также на хранение. Однако в доступных архивах упоминаются документы только на депозитные вклады в Иокогама Спеши Банк и Гонконг-Шанхайский Банк на сумму 111, 050 миллионов золотых рублей (сейчас это около 1 миллиарда.$) общим весом 86 тонн.

Причём режим Колчака рухнул буквально через несколько дней после отправки этого золота, а это означает, что израсходовать его не успели. Именно о возврате этого золота и говорил лидер очень демократической партии в Госдуме.

2. Судьба неслиянной части этого вклада в 873 килограмма золота в слитках 109 по 8 килограммов и 1 по килограмму не установлена.

3. Из информации по орденам «Освобождение Сибири» и «Возрождение Сибири» есть только их описание, причём Гриша, как опытный архивист, по некоторым признакам почувствовал изъятие некоторых документов на сей счёт.

Был ещё архив КГБ, но туда Гриша попасть не смог.

Зато попал в ФСБ, причём не в архив, а в кабинет полковника Ряшенцева по повестке.

Вопросы полковника вокруг да около, да за жизнь скорее насмешили Гришу, чем разозлили:

– В чём дело-то, товарищ полковник?! – с обезоруживающей простотой спросил Гриша, и буравивший его серыми глазами чекист решил, что с таким «простым» и разговаривать лучше проще.

– Поймите меня правильно, Григорий Борисович. Вы подняли все документы по русскому золоту времён адмирала Колчака.

«Работает контора!», – не без удовлетворения успел подумать Гриша.

– Мы знаем вас и вашего отца как интеллигентных людей и патриотов России, поэтому подумали, может быть, нужна наша помощь в ваших исследованиях.

Такого рода «помощники» всех мастей и рангов не раз попадались Григорию за прошедшие бурные годы партийной работы, поэтому он знал точно, что помощь от них может быть неоценимая, если не будут мешать…

«Ну, что ж, патриот, так патриот», – подумал Гриша и живо откликнулся:

– Да-да, разумеется. Меня как историка волнует судьба российских орденов, которые в смутные времена могли попасть в чужие руки. Ведь мы с вами знаем, что адмирал Колчак – единственный из всех правителей, который в то время награждал своих воинов и орденами Святого Георгия, и Георгиевскими крестами, и другими тоже; ни Врангель, ни Деникин этого не делали. Вот я и хочу узнать, куда делись эти ордена после падения колчаковского режима.

«Обижаешь, господин Зисман-Гончаренко, за дурака держишь. Знаешь ведь, голубчик, что вместе с орденами где-то лежит и золото, оно-то тебе и нужно, хотя и ордена не из дерева…» – в своей априорной победе над собеседником полковник, похоже, не сомневался.

– Весьма похвально для русского историка способствовать возвращению в Россию её реликвий, весьма. Мы постараемся вам в этом поспособствовать – закончил полковник Ряшенцев и подумал: «Ты копай, милый, копай, как докопаешься, мы будем тут как тут…»

Немного разочарованный скудными результатами московских поисков, Гриша летел в Тюмень, где в 1991 году тюменские чекисты обнаружили в своих архивах описание новых сибирских орденов. К тому же именно здесь работал директором краеведческого музея П. А. Россомахин, который, скорее всего, здесь и обнаружил дневник штабс-капитана Киселёва об экспедиции по захоронению колчаковского золота.

После трёх дней копания в архивах Гриша как-то буднично обнаружил, что за ним следят; следят просто и бесхитростно. «Странно, – подумал Гриша, – контора полковника Ряшенцева могла бы работать и более аккуратно».

Когда же к нему на исходе очередного дня подошли два крепких вежливых мужичка и предложили с ними проехаться, чуткий Гришин внутренний голос подсказал: это не ФСБ… Беспокойства Гриша не испытывал: как никак, это всё-таки продвижение вперёд. Но кто?!