Паоло Соррентино - Не самое главное

Услышав такое, Джеймс улыбнулся и сделал выбор:

– “Роллс-ройс”.

Эльзина ведет спокойно и уверенно.

Джеймс умиротворен, ни о чем не думает, ему нравится, что его катают.

Мимо пролетают долины, цветочные плантации, луга, где пасутся кони.

Джеймс отводит глаза от окошка и сосредотачивается на изрезанных морщинами руках Эльзины, которые мягко и умело держат руль.

Джеймс растроган. На глазах у него слезы: он следит за красивыми движениями рук на руле – вот чего он желает больше, чем всех топ-моделей.

У него вырывается:

– Красиво водишь!

– Знаю, – отвечает безо всякой позы Эльзина.

Они долго молчат. Потом Джемс опять нарушает тишину:

– Ты случайно не слышала о репере по имени X2BLP?

– А как же. В прошлом году он выступал у нас в Монте-Карло на благотворительном вечере. Я с ним познакомилась.

Джеймс оживляется:

– Ты случайно не помнишь, как к нему обращались?

– Стивен. На самом деле его зовут Стивен.

Джеймс Марч вздыхает с облегчением.

Потом прибавляет:

– Эльзина, ты великая женщина.

– Знаю, – отвечает Эльзина, кладя руку между ног Джеймса, а затем, словно мамаша, которая немного сердита на сына, заканчивает разговор: – Только, Джеймс, сегодня тебе надо помыться. Договорились?

Если коротко, его личность можно описать знаменитой фразой, которую он выдал первой жене пятнадцать лет назад в разгар долгой и изматывающей словесной перепалки. Он произнес:

– Да, конечно, Летиция, я бы мог судить обо всем справедливо и беспристрастно, но я выбрал жизнь.

В этом он весь. Роберто Каппа. Инженер-электронщик из Падуи. Спокойный человек.

Его пронзительный, словно наэлектризованный голос всех подкупает. И мужчин, и женщин.

Дети его тоже обожают, потому что, когда Каппа вам улыбается, он одобряет вашу жизнь.

Безоговорочно.

У Роберто постоянно, безо всякой причины, отличное настроение. Раньше таких людей называли компанейскими.

Он не только получил отличную подготовку за годы учебы, но и по сей день обладает колоссальной интуицией во всем, что касается компьютеров и программ.

Роберто никогда не отказывается помочь друзьям и знакомым, если нужно установить модем, увеличить память или перегрузить зависший планшет.

Поэтому все воспринимают его как заботливого отца.

А еще он охотно остается пропустить стаканчик вина и при этом подробно, с жаром готов сообщить о победах и поражениях прошедшего дня.

Если Роберто рассказывает о победах одинокой женщине, то нередко оказывается у нее в постели.

Красавица или уродина, толстая или тощая, молодая или старая – ему безразлично.

Человеческое тепло, как говорит Роберто Каппа, не зависит от внешности.

Он невозмутимо залезает в постель, словно дрессированный медведь, и блаженно растягивается на одной стороне, пухлым животом вверх. После мягкого соития он неизменно просит разрешения закурить. Ему никогда не отказывают.

Компанейский он человек, Роберто Каппа. С ним никогда не чувствуешь себя неловко. Потому что у него правильная улыбка.

И он никуда не спешит.

Роберто Каппа любит кипарисы и в то же время боится их: они напоминают ему о сексе и в то же время о смерти.

Он обожает пасту. В нем девяносто килограммов тщеславия. Именно столько он и весит.

Однажды в июне, после обеда, он увидел толпу и решил посмотреть, что происходит.

Неорганизованное собрание сторонников Берлускони.

И тут из подъезда вслед за могучими телохранителями вышел он сам, Сильвио Берлускони.

По чистой географической случайности Роберто Каппа оказался лицом к лицу с кавалером, который, расплывшись в ослепительной и задорной улыбке, поздоровался с ним:

– Привет, красавчик!

Рефлексы у Роберто сработали быстро, и он блестяще нашелся с ответом.

Роберто потребовал:

– Обращайтесь ко мне на “вы”!

Но Берлускони его не услышал. Или притворился, что не услышал. Он уже ушел.

Эту историю Роберто больше всего любит рассказывать своим многочисленным подружкам.

Вечером, прежде чем отправиться спать, он представляет себя в гробу. Там всегда слишком тесно.

Или слишком просторно.

Однажды душным сентябрьским днем Мелания Фавилла, тощая брюнетка тридцати девяти лет, обладательница древнего компьютера, – что покоится у нее в углу гостиной, – а также обвисших треугольных грудей, спросила у Роберто: