Александр Архипов - Звёзды Платона

Это был второй дозор. Им было идти легче, снега не было вообще и тропа повнятней. Да и Беса такого не было с этой палкой — ковырялкой. Щёлкнула рация.

— Кобзон, я Чиж! На связь!

А вот это уже было смешно! Платон протянул микрофон Сандро:

— На… тебя ротный вызывает!

И пока Бес с Сандро корчились от смеха, Платон, взяв себя в руки, ответил:

— На связи Платон!

— Платон, слушай сюда. По данным воздушной разведки, к ущелью, которое нам нужно перекрыть, движется большая банда духов. Ваш взвод перекрывает ущелье по южному склону. Вы должны были видеть второй дозор. За ними бежит первый взвод, именно бежит! Им идти дольше. Слышишь меня?

— Слышу, Чиж. Мои действия?

— Скажи, а у тебя случаем мин нет? — загадочным тоном спросил комроты. Он знал, что у разведчиков в ранцах можно было ещё и не только мину найти.

Бес показал Платону один палец.

— Есть. Одна.

Бес еле слышно прошлёпал губами:

— МОН (мина осколочная натяжного действия).

— МОН, — громким эхом повторил Платон.

— Значит так, Платон! Аллюр три креста, рысью, галопом все вниз. Бегом навстречу духам! Красиво ставите свою МОН. Ты понял меня? Красиво! Чтобы ни одна душманская морда не заметила. И быстро назад, мы вас уже встретим. Нужно духов на какое-то время тормознуть, чтобы первая успела занять позиции. Всё понял?

— Понял! — по слогам в такт бега орал Платон и в чувствительный микрофон было слышно, как громко дышит и топает, спускаясь по склону в ущелье, трио имени товарища Кобзона.

Ущельем это место назвать можно было с большой натяжкой. Неширокая горная дорога, которую часто засыпало камнепадами и снежными лавинами с северного и южного склонов, сходящихся двух невысоких горных хребтов. Бес и Сандро спускались в самый низ, на дорогу. А Платон старался бежать по склону, проваливаясь по щиколотки в мелкий щебень недавнего оползня. Передвигаться на левой прямой ноге и правой полусогнутой было трудновато. Падать было категорически нельзя, в руках Лёха нянчил снайперскую винтовку с «драгоценной» оптикой. Платон видел, как остановились Бес с Сашкой и что-то орали друг другу, размахивая перед носом сапёрными лопатками. Видно Бес «победил», потому что Сандро начал разгребать щебень на обочине дороги, а Бес начал разматывать струну для растяжки. Платон прошёл ещё метров сто и, выбрав камень повыше и потеплее, залег. Ну, да! Была ранняя весна, но на южном склоне, в горах солнышко даже грело.

Дорога просматривалась довольно хорошо и, настроив бинокль, «пришельцев» Платон увидел сразу. Шли несколькими небольшими группами. В каждой группе по 3–4 ишака, видно боезапас везут. До первой было километра два с небольшим, а сколько их ещё там, за поворотом, было не известно. Платон повернулся и посмотрел в сторону своих. На дороге стояли и подпрыгивали, размахивая поднятыми вверх автоматами, Сандро и Бес. Успели. Платон осторожно сполз с грелки-валуна и быстрым шагом пошёл назад по осыпающемуся склону к своим. Теперь хотелось укоротить левую ногу!

На скорую руку оборудовали огневые позиции. Залегли, в ожидании подхода своих. Щёлкнула радиостанция, но вызова не было. Щёлкнула ещё раз. Платон машинально повернул голову назад.

— Пиф-паф! Загораем пацаны? — зло спросил, стоящий сзади майор Чижов, кидая в них мелкие камешки.

— Тыщ… майор, а как вы?

— Как… каком кверху, рядовой! Раскорячились тут, как три беременных таракана. Вернее, как два таракана и Кобзон! — ехидно так сказал ротный, почему-то посмотрев на Беса.

Бес от обиды и возмущения так ничего в оправдание и не сказал. И было видно, как трясётся спина у отвернувшегося рядового Сандро. Смеялся, падла!

Неожиданно громкий взрыв мины, умноженный эхом, прервал мирный и интеллигентный разговор. Минуты две ещё эхо носило от склона к склону звук автоматной трескотни, а потом всё стихло. Командир первого взвода доложил, что они добежали и занимают позиции на северном склоне.

— А вот за это мужики, вам отдельное спасибо, — сказал ротный, показывая своим изуродованным указательным пальцем в сторону взрыва, — Кстати, маскироваться нужно на 360, а не только в сторону фронта. А то выходит, что твой нос никто не видит, а вот твою задницу… Воевать сегодня с вами буду! И Чижика прощаю…

Ротного боялись. Ротного уважали. Ротному верили. А те, кто знал его больше, гордились им. Потому что двадцативосьмилетние командиры разведрот редко встречаются. Да и майоры в этом возрасте — редкость.

Чижов подошел почти вплотную к Платону, заглянул ему в глаза и, ткнув своим кривым пальцем в ствол СВД, спросил: