Александр Григоров - Знать

Машина развернулась и помчала к Студенческому спуску.

- Ну и чего ты добился сегодняшним выступлением? Оно мало чем отличалось от речей депутатов: есть плохие люди, а мы - хорошие.

- Чего добился - в понедельник увидишь.

Карп Наумович уронил сухарик в чай и окончательно рассвирепел. Осмотрел кабинет, желая криком сорвать злость, но перед ним сидел один Смык - покорный и для распекания неинтересный.

С досады Несусвет устроил выговор секретарше по громкой связи - за остывший чай.

- Нет, как это у них получается? - размышлял вслух Несусвет. - Гипноз какой-то?

Секретарша принесла горячий чай с баранками. Карп Наумович посмотрел на чашку и отвернулся в унынии.

- Да что там гадать, Карп Наумович, пересажать их, и шабаш! - В запале чувств Гоша ухватил из блюдца баранку, смял ее ладонью и сунул в рот. С утра ничего не ел, а за окном ночь.

- Дурак ты, Гога! Был дураком и останешься! За что сажать-то? Они пальцем никого не трогают. За хулиганство на пятнадцать суток - пожалуйста, это в Конституции можно прописать: "Каждый гражданин имеет право на пятнадцать суток". А дальше что? Через две недели этот бунтарь выйдет уже не хулиганом, а святым - узник совести, жертва режима. И тогда они нам проблемы устроят почище любого гипноза.

Гоша развел руками - оно-то так, но без посадки никак нельзя.

- И что делать будем? - сказал он и проглотил баранку. - Все равно их нужно изучить, принять меры?

Несусвет отхлебнул чаю и полез широкой пятерней за баранками.

- Изучить, говоришь? - Он достал из чашки мокрый, съеженный бублик и сунул в рот. - Чтобы принять меры, говоришь? А что - идея! Научный подход к заговорщикам! Под такое дело из бюджета никаких денег не жалко.

Оба улыбнулись и чокнулись издалека чашками.

- Да кто за такое возьмется? - внезапно сообразил Гоша и перестал улыбаться. - Они же делают все невидимо?

- Дурак ты опять, если не понял. Правильно, невидимо. А у нас есть знакомый, который всю жизнь занимается тем, что не видно.

Смык посмотрел сначала с непониманием, а потом скумекал, о ком говорил хозяин.

Выпили на воображаемый брудершафт и рассмеялись в голос.

Бронский слушал Варгашкина, упершись подбородком в столешницу, обхватив голову руками. В кабинете директора стоял кислый запах дыма. А в первом ящике стола лежала фляга с коньяком - осталось на донышке.

- В лаборатории ядерных процессов ставим еще десять компьютеров и открываем интернет-клуб, - прочитал Варгашкин запись в ежедневнике. - В нашем районе молодежи много, будут ходить. Если что, снизим цену.

Глаза Бронского закрылись, что можно было считать положительной реакцией. Вдохновленный зам по науке продолжил:

- Оборудование в отделе ионно-плазменных технологий относительно новое, его трогать нет смысла, - Кирилл Денисович сказал по-деловому: "Трогатсь". - Его нужно попросту продать. Год-два, и та же магнетронная установка превратится в металлолом. У меня есть клиент с предварительной готовностью купить.

Варгашкин достал пухлую папку, открыл ее и чихнул, поднимая облачко пыли. Бронский оценил размер папки и уронил голову на стол.

- Теперь по отделу ускорительных технологий, - зам полистал страницы. - Циклотрон "У-150М" работает с середины прошлого века, устарел морально и физически, занимает большую площадь. На ней прекрасно разместится боулинг-клуб. Нужно разрешение районной власти, я договорюсь, это недолго.

Бронский открыл глаза и, не поднимая головы, спросил без эмоций:

- А где мы будем ускорять частицы?

Варгашкин закрыл папку и заговорил тоном родителя, объясняющего ребенку, почему сладкое вредно:

- Николай Вальтерович, нам сейчас не до частиц. Вы видите, что в стране происходит - оптимизация. Бюджет на науку и культуру урезают, институты закрывают. У нас есть возможность не жить, но хотя бы существовать за счет арендаторов. Но чтобы их пустить в ИНЯД, нужно освободить часть помещений.

- Что же останется?

- Четвертый-пятый этажи. Бухгалтерия, юрист, АХЧ, отдел кадров. Ну и мы с вами.

- А как же наука?

Варгашкин вздохнул и перешел на более слащавый тон, для совсем маленьких:

- Наука закончилась, Николай Вальтерович. Остается коммерция. Давайте скажем честно: что наш институт может предложить в качестве товара? Фундаментальные исследования? Теоретические расчеты? Гипотезы? Их на хлеб не намажешь и налоги ими не заплатишь. Даже если захотим сэкономить путем сокращения сотрудников, то, в первую очередь, уволим именно научный сектор. Потому что без исследовательского реактора институт работать может, а без бухгалтера - нет.