Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– Вот, припасу нам на три дня собрали. Но если не жировать, на седьмицу хватит – он протянул Матвею мешок.

– Погоди, сейчас – Матвей заскочил в дом и через мгновение вышел с винтовкой и своим мешком.

– Патронов у тебя в достатке?

Макар кивнул.

– Добро. Давай мешок.

Быстро переложив припас себе, Матвей шагнул за дом. Там Аржан ползал на четвереньках, приглядываясь и, похоже, даже принюхиваясь к земле.

– Натоптали вчера тут немало – Макар присел с ним рядом. – В лесу смотреть надо.

Не сразу они смогли отличить следы Остальца от следов Матвея и Аржана, но справились.

– Пойдем – Аржан первым шагнул в сырую тайгу…

Еле различимый след поначалу петлял, то уходя в осиновый подрост, то скатываясь в глухие овраги, а временами и вовсе пропадая. Когда солнце поднялось выше, хлынул дождь. Аржан заторопился еще сильнее, опасаясь, что ливень окончательно смоет следы. Ближе к обеду он остановился и бессильно развел руками:

– Я его потерял, Матавей.

– Как потерял?!

– Дождь, Матвей – проронил Макар. – Немудрено потерять.

– Расходимся! – Матвей подхватился с места и устремился вперед. – Встретимся в деревне.

Дождь моросил и моросил, и Матвей давно уже вымок насквозь. Ствол винтовки он давно уже заткнул промасленной тряпице: добра не будет, если вода попадет. Он шагал и шагал, внимательно вглядываясь в землю, пытаясь найти хоть малейший след, и чувствовал, как с каждой минутой Осталец уходит все дальше и дальше. Как бы сейчас помог Серко! Матвей остановился, пытаясь прислушаться к тайге, но шум дождя скрадывал все звуки. Ему вспомнились слова отца:

– Тайгу надо слушать, сын, она все расскажет. Если же тайгу не услышишь, дождь, например, или ветер сильный – себя слушай. Сердце охотничье тебе всегда подскажет.

Он закрыл глаза и постарался отрешиться от всего, но шум дождя очень мешал. Как можно что-то услышать, когда капли звонко бьют по листьям? Только если попробовать самому стать дождем, стать тайгой…

Откуда пришла уверенность в том, что он точно знает, куда ушел Осталец, Матвей не знал. Он просто повернулся в сторону заката и сделал первый шаг, затем еще и еще. И с каждым шагом его уверенность крепла, он пошел быстрее, затем побежал…

Он бежал до тех пор, пока вокруг не стемнело. Нетерпение жгло изнутри, разгоняя кровь, он не замечал сырости и холода… но проклятая темнота заставила его остановиться. Страх того, что Осталец уйдет, накатил с новой силой. Но ведь бандит тоже не может идти в полной темноте. Или может? Нееет, отдыхать ему тоже надо. Он убегал в спешке, ничего с собой кроме винтовки не взял, припасов у него при себе нет. Рано или поздно Осталец ослабеет и не сможет идти. Рано или поздно…

Дождь, наконец, закончился. Разведя костер, Матвей развешал одежду для просушки и наскоро поужинал. Сырость пробирала до костей, и он никак не мог согреться. Не вытерпев, быстро развел второй костер и устроился между ними. Сразу стало теплее. Его клонило в сон, но нужно было досушить одежду и соорудить сухое место для сна. Нарубив соснового подроста, Матвей перенес первый костер ко второму и тщательно вымел хорошо прогретую землю, убирая угольки. Затем сложил на месте костра тонкий лежак из пушистых сосновых лап – пусть прогревается. Одежда парила, быстро теряя влагу, и он подбросил в костер тонкие сосновые стволы, чтобы горело пожарче.

Какое же это наслаждение – натянуть горячую сухую одежду на продрогшее до дрожи тело. Он уснул сразу, как только устроился на теплом лапнике. На сооружение шалаша сил уже не осталось, и если ночью пойдет дождь…

Дождь не пошел. С первыми лучами солнца Матвей вскочил, быстро позавтракал, затушил костер и устремился в погоню. Отчего-то он был уверен, что с каждым шагом сокращает расстояние между собой и Остальцом. К моменту, когда солнце поднялось над горами и залило теплым светом тайгу и склоны гор, он успел пройти порядочное расстояние. Следы Остальца ему пока не встретились, и он вновь заволновался. А что, если идет не туда? Удушливая волна прокатилась по телу, его бросило в пот.

Остановившись, он принялся осматриваться. Просторная поляна, поросшая по краям молодым осинником, постепенно переходила в склон глубокого, заросшего дремучим ельником, оврага, по дну которого бежал быстрый звонкий ручей. Сразу за оврагом тянули свои вершины к небу могучие кедры, и солнечный свет пронизывал кедрач насквозь, заставляя деревья светиться золотом. От открывшейся красоты у Матвея перехватило дыхание, и он позволил себе несколько мгновений просто любоваться.