Евгений Князев - Красный пассажир

— Да, Егор Ильич, суперкарго и на американской, на «Галфе», и на Индийской линиях.

— Это очень ценный опыт для наших переговоров с американцами и для подписания контрактов, — Заикин встал и через очки еще раз внимательно осмотрел своего подчиненного, так осматривает последним, пристальным взглядом своего скакуна опытный наездник перед стартом, — и чтобы ни каких фокусов и самодеятельности, об этом твоем грешке я тоже знаю. Представительские получишь в кассе, с расходами не стесняйся. Все, свободен. Да, еще, оперативные вопросы будешь решать с моим замом по общим вопросам Проничевым Михаилом Ивановичем, это бывший капитан, грамотный специалист, хотя еще достаточно молодой человек

Игорь сам не свой от радостного возбуждения выскочил в приемную, где столкнулся с долговязым очкариком в сером помятом костюме. Кто не знал Сашу Стоцкого, наверняка принял бы его в лучшем случае за рядового клерка бухгалтерии. Но первое впечатление было обманчивым. Преломленный крупными диоптриями линз очков на собеседника падал, словно острый шип, пронзительный и умный взгляд. Серые глаза внимательно несколько секунд изучали незнакомца, и этого хватало Александру Стоцкому, начальнику службы эксплуатации управления, чтобы либо прекращать разговор с человеком, либо вести его дальше.

К счастью Игоря познакомили со Стоцким в дружеской компании еще полгода тому назад и, естественно, Смагин не ведал, с кем разговаривает на вольные темы. Это и определило крепость их дальнейшей дружбы. Молодым людям не интересно было, кто кем работает. Они говори обо всем: о поэзии, современной музыке, о политике, о женщинах, травили анекдоты, но почему-то до званий и должностей дело не доходило. Им просто было приятно общаться, как это иногда случается, когда за неказистой внешностью тебе раскрывает душу человек умный, достаточно талантливый, без претензий на какую-либо выгоду от знакомства.

Когда же Смагин столкнулся со Стоцким в одном из коридоров Дальрыбы, он потерял дар речи. Китель Александра украшали широкие золотые эполеты заместителя начальника Дальрыбы, и потому Игорь лишь протянул руку, пытаясь поскорее убраться подальше от начальства.

— Мой кабинет на втором этаже, — также просто, как и тогда на вечеринке произнес Стоцкий, — заходи, после обеда поболтаем, — он заговорчески подмигнул, протягивая сухую, но крепкую руку.

Игорь лишь кивнул головой, соображая, с кем свела его судьба.

Сейчас же в приемной он подошел к Александру с широкой улыбкой старинного товарища.

— Ты, не поверишь, Саша, меня назначили помощником начальника управления по внешним связям. От этого восклицания пожилая секретарша приподнялась из-за компьютера, рассматривая поверх очков товарищей.

— Смотри, не зазнайся, — Стоцкий похлопал Игоря по плечу, — как завершишь дела с иностранцами, надо будет встретиться за круглым столом. Хочу тебя предостеречь, особо не зарывайся, поменьше болтай, — Стоцкий сказал это почти шепотом и Игорь понял, что теперь все зависит только от него самого, хотя и не исключал, что Стоцкий сыграл не малую роль в его назначении.

Смагин только на улице достал списки гостей и внимательно начал изучать. Он расположился на удобной лавочке в тени густой и ароматной акации и еще раз пробежался по фамилиям. Всего их было шесть человек, его заинтересовала необычное для американца имя — Леонард Лев. Наверняка это и есть тот самый одесский эмигрант и руководитель делегации, какой- нибудь бывший Лева Леонов из загаженного еврейского квартала в красавице Одессе.

Имена остальных членов делегации, такие как Джон Карпентер из Нью-Йорка, Пабло Кастро из Аргентины, Луис Кастильо из Панамы…, ему ничего не говорили, кроме принадлежности их к испаноговорящей группе людей населяющих Южную Америку, кроме, конечно, Джона, который в последствии удивлял всех прекрасным знанием русского.

Игорь мельком взглянул на часы, до прилета самолета оставалось всего-навсего шестнадцать часов, а ему еще предстояло переделать кучу дел, да и «висту» не мешало бы освежить на мойке, вдруг «шевролет» подведет, на чем дорогих гостей возить. Деньги он получил еще с утра и, запакованный скотчем объемный конверт, с двадцатью тысячами налички новеньких хрустящих банкнот, упакованных контрольными лентами покоились до времени в потайном отделении его портфеля из крокодиловой кожи, который он приобрел на базаре небольшого филиппинского городка Сан — Фернандо, когда работал на одном из линейных судов Индийской линии.