Евгений Князев - Золото имеет привкус свинца

Такая мысль уже не раз высверливало все его неуравновешенное сознание, но страх перед неизвестностью еще больше пугал сочинителя блатных частушек и любовных посланий. «Нет, вот, погрузимся, выйдем из территориальных вод, а там…»

Подъезжая к блокпосту, подельники поначалу хотели использовать пленного офицера в качестве заложника, что связанный, более трех часов валялся в фургоне неотапливаемого грузовика, но оказалось, стянутый намертво скотчем офицер охраны за время пути не выдержал колымских морозов и превратился в безмолвную ледяную статую. Грузовик остановили в пяти километрах от КПП, чтобы перевести дух и обсудить план дальнейших действий. Лютый достал из планшета майора карту дорог Магаданского края и, сощурив бесцветные глаза, стал внимательно изучать подъезды к городу и порту. Затем аккуратно свернул карту и сунул ее себе за пазуху.

— Что за слабаки, — сплюнул Лютый себе под ноги, — еще золотишко берутся охранять, — он скинул связанного офицера на дорогу, затем ногой спихнул в глубокий сугроб. — Придется, Писатель, нам прорываться с боем, главная наша задача проскочить в порт и загрузиться, вся надежда — на внезапность. Метров за двести до шлагбаума я спрыгну с грузовика и обойду пост с тыла. Мы не должны дать возможность легавым связаться со своими в городе. Поэтому, как только гаишник подойдет к тебе проверять документы, стреляй без промедления и только на поражение. Я беру на себя всех остальных в теплушке. Думаю, они под утро разомлели и не сразу сообразят, что случилось.

Так и порешили. Серый положил автомат на колени и передернул затвор. Лишь только фары вырвали из мрака ночи полосатый шлагбаум и желтую, больше похожую на общественный туалет будку с черным трафаретом ГАИ на фасаде, Лютый спрыгнул с подножки ЗИЛка и быстро, как вырвавшийся на волю олень, побежал вдоль оврага, растворившись в темноте, словно привидение. Через минуту Серый выжал одновременно тормоз с сцеплением и посигналил. Спустя какое-то время, из будки выглянуло испуганное лицо бдительного охранника полярного безмолвия и, спустя некоторое время, на пороге пропускного пункта появились два милиционера в распахнутых настежь черных полушубках и надетых наспех валенках.

Они дружелюбно помахали водителю и не спеша, закинув автоматы за покатые плечи, направились к заснеженной машине. Ведь еще вчера утром этот самый грузовик шел в сторону Омчака, и щедрый офицер охраны презентовал промерзшим гаишникам две бутылки шестидесятиградусной магаданской водки. За чаркой смена пролетела незаметно, и вот он возвращается, значит, будет, чем поживиться.

Сергей приоткрыл наполовину дверь и легким щелчком снял «Калаш» с предохранителя. Он вдруг испугался, пальцы рук занемели и не слушались. Вот уже люди в желтых, светящихся фосфором, жилетах подошли вплотную, один из них открыл дверь и замер в ужасе. На него смотрел зрачок ствола всем известного «миротворца» и регулятора отношений — АКМа. Милиционер что-то крикнул своему напарнику, но тут раздался мерзкий скрежет выходящих из ствола целой стаи свинцовых убийц. Пламя выстрелов в последний раз осветило перекошенное, словно в кривом зеркале, лицо, перепуганного насмерть, преданного слуги государева.

Гаишника отбросило на пару метров от машины, его будто огрели оглоблей в районе солнечного сплетения, тучное тело, переломилось, как гнилой чурбан от удара колуна, и здоровенный мент распластался на снегу, раскинув руки, как это делают медиумы при общении с космосом. Второй ловко сдернул с плеча автомат, но еще не успел его поднять, как от трассирующей очереди его лицо превратилось в кровавую кашу. Он мягко опустился в снег, обняв в последней агонии, передний скат военного грузовика.

Лютый ногой вышиб дверь теплушки и выпустил весь рожок автомата в мирно и безмятежно спящих «валетом» на кожаном диване офицеров безопасности дорожной службы. Затем он извлек документы из их нагрудных карманов и кинул в, раскаленную от ненасытного огня, «буржуйку». Выходя, он прихватил из пирамиды еще два АКМа с подствольными гранатометами. Опытный арестант нутром, битого жизнью человека, чувствовал, что главное сражение у него еще впереди, и интуиция не обманула прожженного, прошедшего все ужасы советских лагерей бывшего моряка Виктора Лютого.

— Гони, Писатель, — крикнул он прямо в ухо Серому, — сейчас у нас каждая минута на вес золота. — Он открыл секретный пакет и вытащил пропуск в порт, там же находилась накладная и коносамент на перевозку. Еще в одном пакете с грифом совершенно секретно сообщалось, что после погрузки свинца на «Ангару» офицеру сопровождения и охраны надлежало позвонить по кодированному номеру и доложить о завершении операции, и лишь тогда судну дадут добро на выход в море.