Марина Москвина - Между нами только ночь [сборник]

Лёня пристроил его в арт-клуб “МУХА” (“музыкантов и художников”), который как раз возглавлял живописец Басанец. Серёжа быстро прославил “МуХу” на весь мир, но вел себя при этом вольно и своенравно, чем крайне возмущал Басанца:

– Он должен стоять передо мной с картонной папочкой и повторять два слова: “здравствуйте” и “спасибо”. А он вон какой! Вы кого из него растите???

– Председателя Земного шара, – миролюбиво отвечали мы с Лёней.

Вот я и говорю Ирке:

– У нас мальчик, если что-то берется рекламировать, то на следующий день это показывают по Первому каналу в программе “Время”.

Ира намотала на ус, и спустя некоторое время мы получили письмо от Олега Вавилова, которое я храню как семейную реликвию:

“Где этот бриллиант?”

Так наш Серёжа вступил на издательскую стезю.

Молодой коллектив очень украсил Александр Нариньяни серией буддистской литературы “Самадхи”. Мелдрис царила в эзотерическом секторе. И тут же, на месте слияния энергетических потоков и невидимых рек, протекало издательство “Ганга”, где мой давний знакомец Костя Кравчук выпускал книги по недвойственности (Адвайте).

Костя был первопроходцем в этом деле. В девяностых наш общий приятель и в немалой степени гуру Стас носил мне книги от него рюкзаками. Поэтому Кравчук по старой памяти принялся одаривать меня бесценными сводами бесед Нисаргадатты Махараджа, Рамеша Балсекара, Рам Цзы, Дугласа Хардинга, Ричарда Ланга, Карла Ренца… Остановись, перо, ибо я буду перечислять и перечислять имена, звучащие музыкой в сердце и ласкающие слух (правда, Стас нашего увлечения этими “светильниками в ночи” не одобрял).

Зная, с каким трепетом я внемлю всем религиям и возвышающим душу учениям, издатели “Открытого мира” дружелюбно передавали мне свои новинки через Серёгу.

Ну, и моя Мелдрис, гений добывания всяческих диковин, торжественно вручила мне двухтомник древнейших секретов “Сексуального учения Белой тигрицы” и “Нефритового дракона” с пожеланием, чтобы я достигла, наконец, сексуального расцвета, как она деликатно заметила, уж лучше поздно, чем никогда.

Разумеется, я проштудировала оба тома подробнейшим образом и настоятельно рекомендовала второй том Лёне Тишкову, чтоб он хотя бы разобрался, какой у него тип Нефритового Жезла – “тянь”, “ли”, “дуй”, “чжэнь”, “сунь”, “кань”, “гэнь” или “кунь”?

– Лично я совсем уже Рычащая Тигрица, – я рапортовала Ирке.

– А Дракон – Парящий? – она спрашивала строго.

На выставку “В поисках чудесного”, раскинутую Лёней на четырех этажах Музея современного искусства в Ермолаевском переулке, Мелдрис прихватила новое свое грандиозное свершение – книгу, раскрывающую тайну эротической вселенной:

– Всего семьсот рублей, и эта песнь тантрического искусства сублимации, ведущей к пробужденью Кундалини и окончательному созреванию шишковидной железы, вознесет вашу с Лёней сексуальную жизнь вообще на недосягаемую высоту!

Я страшно обрадовалась, а Лёне было жалко семьсот рублей, он запирался и увиливал, твердил, что у него уже есть книга и вообще он не сторонник научного подхода в этом вопросе, а – как пойдет, так и пойдет.

– Учти, – грозно сказала Ира, – если ты будешь тормозить исследование новых граней эротических переживаний, то получишь Стюарта в подарок.

И Лёня, памятуя о ее извечном бессребреничестве, со вздохом полез за кошельком.

Что ей совсем не удавалось – это обогатиться. Хотя она с энтузиазмом бралась за любые, казалось бы, фантастические проекты, засучивала рукава и направляла туда колоссальные потоки энергии.

“Мои любимые родители! – пишет она из Лондона в 1999-м. – Хотите – верьте, хотите, нет, но как назло эта неделя была просто сумасшедшая. Из офиса не вылезала, зато написала самую крупную в своей жизни работу – целых пятнадцать страниц – проект сценария по одной очень необычной книге. Вчера, побожившись закончить, спала в офисе на полу, т. к. вернуться домой не успевала. Жаль, не могу вам послать копию, чтобы вы читали знакомым и гордились…”

“Хорошие новости! «Русский бунт» снова запустили в производство. Да здравствует российский кинематограф! Да здравствует его техническое несовершенство! Два дня отпахала с Эдуардом в монтажной, а по вечерам хронометрирую и перевожу видеокассеты с записью роликов к программе «Сам себе режиссер». Такая нудная механическая работа, зато, глядишь, с долгами расплачусь и на билет в Москву накоплю – если получится, в мае, чтобы и в Коктебель съездить на недельку…”