Марк Леви - Влюбленный призрак

Тома́ замолчал, отец тоже. Он хмуро смотрел на дорогу, сложив руки на груди.

Подъехав к залу Плейель, таксист повернулся и, отдавая сдачу, попросил у Тома́ автограф.

Отец проводил сына до служебного входа.

– Ладно, останусь здесь, не пойду на выступление, чтобы тебя не отвлекать, но уж потом изволь меня выслушать. Ты мне нужен, ты мой сын, мне не на кого рассчитывать, кроме тебя. Время поджимает.

Смятение в отцовском взоре смягчило Тома́. Ни разу в жизни он не видел отца таким печальным. Профессор был гордым человеком, умевшим скрывать грусть и при любых обстоятельствах твердившим, что все в порядке, хотя его сын лучше кого-либо другого знал, что это далеко не так.

– Твоя взяла, – смирился Тома́. – Встретимся здесь после концерта и поедем ко мне. В этот раз я тебя выслушаю.

Отец обнял его, и Тома́ почувствовал его нежность. Поколебавшись, он тоже обнял отца – и ощутил непривычную живительную полноту чувств.

Водитель, наблюдавший за ним издали, тронулся с места, бормоча:

– Ох уж эти актеры! Те еще чудаки!

Отец дожидался его у служебного выхода, подпирая уличный фонарь. Тома́ застыл, любуясь неизменным отцовским плащом, из-под которого торчали фланелевые брюки и отменно надраенные мокасины. Раймон вскинул голову и встретил его ласковой улыбкой.

– Как ты отыграл? – спросил он.

– Без единой фальшивой ноты, – заверил его Тома́.

– Как твоя мать?

– Откуда ты знаешь, что она была у меня, если оставался снаружи?

– Я видел, как она входила, – смущенно ответил Раймон.

– Ладно, давай поторопимся, я устал.

Тома́ дошел до станции метро.

– Мы не поедем на такси? – испугался Раймон.

– Думаешь, я такой богач?

– Я рад бы был тебя выручить, да вот беда, мой банковский счет закрыт, – пошутил Раймон. – Терпеть не могу метро. Но раз у нас нет выбора…

Даже в этот поздний час поезд оказался набит битком. Тома́ сделал пересадку на станции «Вилье» и смог сидя проехать до остановки «Вокзал Сен-Лазар», где вошло много народу. Отец стоял с ним рядом, не испытывая необходимости держаться за поручень.

– Уступи место, – сказал он сыну шепотом, указывая глазами на пожилую пассажирку, которой было трудно стоять.

Тома́ послушно вскочил.

– Извините, задумался.

Женщина признательно улыбнулась и села.

– Спасибо, что подсказал, – тихо обратился он к отцу, – я ее действительно не заметил.

– Забей на старуху, с такими забитыми артериями она вот-вот сыграет в ящик, можешь поверить моему опыту. Ты полюбуйся на красотку напротив! Благодаря мне она обратила внимание на тебя, то есть на твою галантность. Она так улыбается, что стоит тебе молвить ей словечко – и дело в шляпе.

Тома́ предпочел промолчать, чтобы не сойти за сумасшедшего в многолюдном метро. На станции «Опера» красотка вышла. Хирург проводил ее раздосадованным взглядом.

– Куда ты смотришь? «Опера»! Вдруг она балерина?

– Если бы она вышла на «Сен-Лазар», то ты предположил бы, что она машинист тепловоза?

– Вы что-то сказали? – спросила его пожилая пассажирка.

– Нет, я разговариваю сам с собой, – виновато ответил он.

– Ничего особенного, со мной такое тоже часто бывает.

Отец укоризненно покачал головой.

Вернувшись домой, Тома́ с усталым вздохом повалился на диван.

– Мог бы хотя бы притвориться, что тебе приятно меня видеть, – упрекнул его Раймон.

– Приятно, а как же.

– Это признание равносильно согласию с тем, что я нахожусь здесь.

– Недели и месяцы после твоего ухода были нелегкими, но я уже начал привыкать к твоему отсутствию.

– Да уж, вижу.

– Ничего ты не видишь. Потеряв тебя, я провалился в бездну. Ты слышал, как я каялся перед твоей фотографией?

Вместо ответа на этот вопрос Раймон ласково улыбнулся сыну.

– Где ты был все это время?

– Сам не знаю. Мне самому было нелегко расстаться с жизнью, не говоря о том, чтобы потерять тебя.

– Как вообще живется там, на том свете?

– Тома́, – перешел отец на серьезный тон, – у меня нет права об этом рассказывать, но, если бы оно у меня и было, думаю, я не смог бы этого объяснить. Скажу так: там все по-другому.

– Ты счастлив… там, где находишься?

– Больше не мучаюсь ревматизмом, это уже кое-что. Если ты поможешь, я смогу быть счастливым.

– Если я помогу?..

– Я говорил, что мне нужно от тебя небольшое содействие.